Бунтарка - [23]

Но, судя по всему, Джейн Пьюрфой принадлежала к какому-то другому типу женщин.

Осадив лошадь, Николас смотрел, как она исчезает за кряжем. Ему хотелось каким-то образом довести до ее сознания, что он не представляет опасности ни для нее, ни для ее бунтарской деятельности. Одновременно он хотел поставить ее в известность, что не намерен больше ухаживать за ее младшей сестрой.

Пришпорив лошадь, Николас направился к деревне, зная, что всякие объяснения и распутывания клубков даже при самых благоприятных обстоятельствах лишь усложняют ситуацию.

А сложившаяся ситуация была далеко не благоприятной.

Дорога от дома священника до часовни была пустынной, и Генри Адамса это радовало.

Достигнув тяжелой, кованной железом двери часовни, он помедлил и свернул на тропинку, которая вела через небольшой ручей к вершине холма, где у дороги на Маллоу раскинулось кладбище. Он не войдет в дом Бога с пожаром страсти, все еще бушующим в мыслях и теле.

Мягкие губы Клары были такими податливыми, а твердое тело сулило воплощение самых смелых фантазий. Но ее слова его мучили. Он хотел ей поверить, но это было выше его сил.

Страсть к младшей сестре Пьюрфой овладела Генри год назад. Но жар лихорадки все еще бередил кровь.

Хотя он был много лет знаком с семьей, Джейн он знал лучше со времен их юности. Примерно одного возраста, они оба разделяли гнев возмущения по поводу жестокой тирании, какую приходилось терпеть Ирландии. В пору юности они оба выступали против английского уголовного права, от которого в равной степени страдали как крестьяне, так и землевладельцы и коммерсанты. Несмотря на слухи, ходившие о Джейн, на протяжении всей юности и учебы Генри в университете они оставались верными своей дружбе.

Единственное, в чем он ей не признался, так это в чувствах к ее младшей сестре.

Генри сидел на низкой каменной изгороди, возведенной вокруг сгрудившихся могил крестьян, дубильщиков и камнетесов. «Здесь покоится, – думал он, – история деревни, заключенная в периметр грубого серого камня. Наше время на земле столь быстротечно. Мы рождены, чтобы работать, и работаем в поте лица. Страдаем и уходим. Но в какой-то период между годами крови и слез мы надеемся на моменты любви».

Генри оглянулся через каменистый ручей на деревню и свой пасторат. Прошлым летом, когда он впервые увидел свет в глазах Клары, в его маленьком саду цвели цветы и зеленые поля вокруг Балликлоу были полны жизни. Он и не заметил, как она из ребенка превратилась в красивую девушку. Тогда же Генри увидел в ней и многое другое. Ее достоинство. Решимость сохранять мир между членами ее буйной семьи. Еще он замечал, как она старалась скрыть внимание, с которым прислушивалась к каждому его слову, следила за каждым его движением.

Влюбиться в Клару было нетрудно. Еще легче было мечтать, как в один прекрасный день он попросит ее руки. И он мечтал. И хотя Генри принадлежал к дворянскому роду, служил он простым приходским священником, а она была дочерью удостоенного рыцарского титула магистрата. И все же Клара влюбилась в него. Встречались они тайком.

Розовые бутоны еще не раскрылись, когда Генри Адамс с протянутым на ладони сердцем попросил Клару стать его женой. Он хотел заручиться ее согласием, прежде чем обратиться к сэру Томасу. Ему в голову не могло прийти, что она передумает.

Воспоминания об этом вызвали у него ярость. Он вскочил на ноги, пересек дорогу и вышел к полю, стоявшему в этот год под паром. Когда-то на этих пастбищах паслись коровы, овцы и козы, а их шкуры давали работу дубильщикам Балликлоу. Теперь деревню окружали процветающие фермы, а доход, получаемый от труда арендаторов, шел в карманы богатых землевладельцев. Плодородные земли англичан были гораздо лучше болотистых наделов топей за следующей чередой холмов, которые разрешили использовать ирландцам. Все то же поклонение мамоне, разрушавшее эту страну, заставило Клару отказать ему.

Безмерно раздосадованный, Генри остановился посреди поля. Он недостаточно хорош для нее. Все сводилось к этому. Она не могла согласиться на брак, который не способствовал восстановлению имени ее семьи, богатства или положения. Клара должна была стать владелицей этих плодородных земель, а он мог предложить ей только жизнь на болотах.

Чувствуя себя уязвленным, он тем не менее никогда не говорил об этом с Джейн. Не из гордости, просто не хотел нанести ей еще один удар. Джейн всегда боролась против привилегий и превосходства, обусловленных английским происхождением. Генри также знал, что старшая сестра оказывает на младшую благотворное влияние. Как бы Джейн разочаровалась, узнай она о подлинных чувствах Клары. Сколько бессонных ночей он провел, чтобы свыкнуться с этой мыслью!

Генри Адамс покачал головой. Теперь все позади.

Повернувшись спиной к зеленым полям, он зашагал в сторону ветхих развалин хибар дубильщиков, столпившихся у ручья в нижнем конце деревни.

Дарби О'Коннелл с упрямством, унаследованным от отца, оставался в Балликлоу, полный решимости зарабатывать на хлеб ремеслом дубильщика, которым до него занимались его отец, дед и прадед. Но его жизнь стала еще труднее, когда две недели назад жена родила мертвого ребенка.