Бунт женщин - [30]

Шла по проходу под сочувственными и насмешливыми взглядами, разбухала злобой. И эту злобу взойдя на трибуну, обрушила на Вадика — клеймила его как врага человечества.

А он моргал. Разинут рот, глупы глаза на малиновом лице.

Не дышали девчонки, и мальчишки, и учителя.

А лишь она замолчала, раздался возглас:

— Давно пора гнать его из секретарей!

Голос — мужской, и нетрудно предположить: владелец его влюблён в одну из поклонниц Вадика.

— Устроился в цветнике! — ещё мужской голос.

Обвал. Один за другим вставали парни и — казнили Вадика: барин, бездельник, учится хуже многих, в вождях держат за рожу да за кожу, моделью работать ему, а не молодёжным лидером.

Руслана продолжала стоять на трибуне: дирижёром, с поднятой палочкой, собирала голоса в хор.

Против любого из выступающих она точно так же стала бы бороться, а тут в союзниках её лютые враги — род мужской, ненавистный.

Вадика сняли с должности общим собранием. Учителя не успели вмешаться. Как ни орали очнувшиеся от потрясения девчонки, как ни стучали ногами, победило мужское население — парней оказалось в школе больше, чем девчонок.

Руслана стала героиней дня. Девчонки негодуют, парни благодарят и разговаривают с ней о футболе.

Подошла к ней Мелиса Артуровна, сказала скупо: «Молодец». Руслана за неё добавила: «Первый бой выиграла!»

Мелиса считается лучшим и самым умным учителем школы. И Мелиса всегда — в бою: с учебниками истории, с теми великими деятелями, которые унижали и обижали людей. Её уроки — бунт! Бунт против Петра, Нерона… — всех тех, кто убивал безвинных. И её уроки, и её злость — те же, что живут сейчас в ней, в Руслане: всех властителей казнить, уничтожить.

Мелисино «молодец» — поддержка!

Победа бальзамом залила раздражённое нутро Русланы. Спокойствие не пришло, но пришла уверенность: возможна борьба с мужиками, которые хотят определять жизнь.

Попутчица уверенности — досада на девчонок. Что же они, дуры, не понимают: она их спасает! Подошла к Леониде.

— Ты-то что злишься на меня? Тебе-то, как и мне, ни черта не светит в личной жизни, если мы не отвоюем равные права с мужиками!

Леонида пожала плечами и отошла.

Несколько дней Руслана маялась от обиды — шипение девчонок ей вслед, презрение и недоумение Леониды отравляли победу.

Но вот как-то, на одной из больших перемен, к ней подошла невзрачная Вероника из параллельного класса.

— Ты уверена, что знаешь, как жить? — спросила тонким голосом.

— Уверена. Я знаю, как бороться за наше достоинство. Давай вместе.

— Сначала скажи. Из твоего выступления получается, что ты лучше других всё знаешь, я хочу понять.

— А что тут понимать? Власть у мужчины.

— Ты хочешь власти? — спросила Вероника.

— Нет, я хочу равенства.

— Но, если отнять власть у мужчин и отдать её женщинам, получится не равенство, а власть женщин. Ты хочешь этого? Если честно, Вадик не обижал никого. Он старался каждому помочь. Получилось несправедливо.

— Ты что, тоже втюрилась в него?

Вероника вздохнула.

— Ну, что за слово?! Тот, кто на виду, завораживает. И ты, смотри, какие сильные чувства вызвала у нас.

— Ненависть.

— У кого — ненависть, у кого — восхищение. Никто не остался равнодушным. Не все же были влюблены в Вадика! А Вадик совсем не такой монстр, каким ты его нарисовала.

Вовсе она не невзрачная, эта Вероника. Фигура — красивая, в серых глазах — голубизна и насмешка: уж не сама ли ты влюблена, милая?!

Звонок оборвал разговор, но из перемены в перемену, изо дня в день он продолжался.

Руслана ни словом не обмолвилась о пережитом на балу и о Вадике, но о чём бы она ни говорила, из её рта лилась желчь. Аргументы нашлись неоспоримые: правительство, деканы университетов, директора заводов и фабрик — мужчины. А женщине предназначена роль безмолвного безликого робота. И в семье женщина — домработница. Дома после полного рабочего дня, не успев войти, начинает ещё один рабочий день, всё — на ней одной: стирки-уборки-готовки-дети, а ведь часто женщина зарабатывает ничуть не меньше мужчины.

— А бывает, женщины — барыни, мужчины делают всю домашнюю работу. Бывает, женщины склочны и взбалмошны, мужчины — добры и великодушны. — Вероника возражала, но от Русланы не отходила.

После школы оказались в одном институте — на истфаке.

Мелисины лекции, Мелисина уверенность в том, что история важнее других предметов, гнали школяров на истфак.

С первого дня института Руслана вступила в женскую организацию города. Вся баскетбольная команда представлена.

Первая женщина Русланы или первый «мужчина» — баскетболистка, налитая мужской силой и властностью. Ещё выше Русланы, задастая и грудастая, она не церемонилась: не успели переступить порог её жилища, как сразу же припала к Русланиным губам своими мягкими и горячими.

Руслане отступать некуда, за ней — запертая входная дверь, и она упёрлась руками в грудь баскетболистки.

Та отстранилась и, чуть сощурив коровьи, с поволокой, глаза, усмехнулась:

— Не играй в целочку. Зачем шла ко мне? Я тебя сразу приглядела. Кричишь громче всех. А теперь кривляешься? Ханжа, что ли?

Вадим ещё гулял по её снам и бессонницам, ещё танцевал перед ней, склонившись к очередной девчонке, но в тот момент, захлёстнутая душной волной чужого желания, она услышала своё тело — истома расплющила его по двери, и руки сами собой упали бесхозные. Баскетболистка знала чуткие точки. Едва касалась она их губами и пальцами, а Руслана дрожала от наслаждения, не понимая, где она, что с ней происходит, подчинялась лишь волшебству своего прозревающего наслаждением тела.