Бунт атомов - [7]

Мне нестерпимо захотелось высказаться в свою очередь на тему о слабости головы, но я удержался и спросил только:

— Это около двух с половиной месяцев; почему вы не разрешаете мне опубликовать ваше открытие, чтобы мир мог приготовиться к ожидающей его участи?

— Это э-э… лишнее… У людей слабые головы. Чем позже они узнают об этом — тем меньше натворят безобразий. Кроме того, есть еще один маленький шанс…

— Ага!.. — сказал я. — Значит, ваши расчеты не непогрешимы!..

— Мои расчеты, э-э… молодой человек, абсолютно непогрешимы… Но есть одна тысячная шанса за то, что Юпитер, этот «Ловец комет», как его называют, сможет немного отклонить полет «Патриции». Он будет проходить вблизи в тот момент, когда «Патриция» будет пересекать его орбиту. Весь вопрос упирается в недостаточно определенную угловую скорость «Патриции»… Если она окажется не свыше определенного мною предела — Юпитер собьет ее с пути. Но на это, э-э… нет почти надежды. Я уверен, что скорость окажется слишком большой и парализует влияние Юпитера. Кроме того, даже в этом, лучшем случае — уцелеет Земля, как планета, ибо непосредственное столкновение не произойдет, но все живое на ней погибнет, вне всякого сомнения, в чрезвычайно высокой температуре, которая разовьется…

— Но от этого все-таки можно рассчитывать спастись под землей, под водой… Вы не смеете ни на секунду задерживать опубликование…

— Молодой человек, э-э… вода всех земных океанов обратится в пар в какую-то долю секунды. В следующую долю секунды весь покров земной атмосферы, содержащий, как вам, вероятно, небезызвестно, необходимый для жизни кислород — исчезнет, как сорванное ветром покрывало.

— Итак, спасенья нет?

— Абсолютно никакого.

— Последний вопрос, профессор: почему до сих пор никто из астрономов не заметил еще вашей кометы? Не вы же один…

— Я нашел ее случайно, исследуя туманности в созвездии Орион. Кроме того, инструментами такой мощности не располагает ни одна обсерватория в мире. — Он погладил любовно туловище рефрактора. — Но вне всякого сомнения, уже на днях ее заметят.

Вот все то, что я узнал в результате своего визита в обсерваторию. Я искал Патрицию… И я нашел «Патрицию»! О, моя единственная и несбыточная мечта! О, Пат, Пат!..

Лондон, 20 августа 195… года.

Я спокоен. Если Пат недостижима для меня, я не жалею об этом мире. Олуху Вилкинсу — недолго придется пользоваться своей победой. Но, Боже!.. А Пат?! Пат вспыхнет, Пат разлетится в космическую пыль!.. Это слишком ужасно. Бедный, бедный грешный мир!..

Я уезжаю завтра на остров Энст. Оставшиеся два с лишним месяца я хочу быть один, наслаждаясь тайной, которой владею, и смеясь над бедными глупыми людьми, занимающимися своими мелкими земными делишками…

А природа так спокойна! Полная луна молчаливо глядит с холодной высоты на свою обреченную владычицу — Землю… Ничто не напоминает о неизбежном конце… О, бедный, бедный подлунный мир!..

Глава III МИСТЕР КОНВЭЙ ТЕРЯЕТ ДУШЕВНОЕ РАВНОВЕСИЕ

Сэм имел все основания гордиться своим радиоаппаратом. Это был чудесный, последней модели супер, который мог греметь, как Иерихонская труба. Сэм установил его в большой зале «Львиной Гривы» и услаждал громоподобными звуками своих посетителей. Владелец его не признавал регулировки громкости и супер всегда работал на полную мощность.

Ровно в 7 часов по утрам звуки его будили всех немногочисленных постояльцев.

Мистер Ричард Конвэй сначала подумал было направить ноту протеста хозяину «Львиной Гривы», но после передумал и, будучи разбуженным, не без интереса выслушивал перечень новостей из всего мира, передаваемый Лондоном.

В это утро супер загремел по обыкновению. Конвэй открыл глаза и поглядел в окно. Над островом Энст повис густой, непроницаемый «фог». Утро было мрачное и неприветливое; начиналась осенняя непогода. Поеживаясь под одеялом, мистер Конвэй выслушал все сообщения о беспорядках в Индии, о забастовке углекопов в С.А.С.Ш., о дипломатической ноте Югославии к Греции и об урожае фруктов в Гватемале. В самом конце, после известия о крушении поезда Париж-Ницца у Дижона, супер прогрохотал: «С горной обсерватории „Моунт-Брэк“ в Калифорнии сообщают, что профессор Менцель открыл новую комету в расположении созвездия Орион».

Конвэй быстро сбросил с себя одеяло и сел на кровати, свесив ноги.

Ведь это все-таки не сон!.. «Патриция» уже попалась на глаза калифорнийскому профессору… Она мчится, приближаясь к роковой точке с каждой секундой! Но пока этого никто еще не знает, кроме проф. Стаффорда, его ближайших помощников и его, Ричарда Конвэя…

Мистер Конвэй тряхнул головой, как бы прогоняя неприятное виденье, и громко произнес: «Какая нелепость».

За дни пребывания на уединенном и пустынном острове Энст он успел немного успокоиться, но теперь вся непостижимая картина вырисовывалась в особенно ярких красках. Он быстро оделся и, захватив с собой палку, вышел, не выпив даже кофе, заботливо приготовленного добрейшей Салли. Он чувствовал потребность успокоиться и вновь привести в порядок свои мысли, а лучшим средством для этого — было побродить по побережью.

Сколько времени он бродил так — он не мог бы сказать. Море глухо роптало. Поднявшийся ветер разогнал туман и открыл унылую перспективу безлюдных дюн, кое-где поросших полянами сохнущего вереска. Начиная чувствовать утомление и решив возвращаться к дому, от которого он зашел уже далеко, Конвэй вышел на дорогу из Норвича в Сэкс-Ярд, проходящую по самому побережью. У поворота он увидел стоявший небольшой спортивный автомобиль, у раскрытого мотора которого возилась какая-то фигура. Подойдя ближе, мистер Конвэй участливо спросил: