Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [99]

— Эрзац, с ним ничего не будет! — сказал он, выдернув шоколадку из моих рук, и откусив почти половину толстой плитки.

«Он явно проголодался!» — подумал я, глядя на уминающего шоколад Наёмника. Мне тоже захотелось откусить кусочек, попробовать шоколад на вкус — ведь так часто на полях мы находили обёртки от этого шоколада! Но вспомнив полуразложившийся труп Штефана, рот вновь наполнился неприятной горечью — есть тут же расхотелось. Мы продолжили осмотр «достопримечательностей», оставленных немцами более полувека назад. Нашли одноразовые пакетики с кофе, который тоже оказался нормальным по виду. Так же здесь было множество заготовленных берёзовых дров — от времени дерево не изменил цвет, лишь толстый слой пыли, осевшей поверх светло-жёлтого дерева, говорил о солидном возрасте поленницы.

— Где-то есть печь! — сказал я, оглядев припасённое топливо.

И её мы нашли — буржуйка стояла в помещении для сна, за кроватями, поначалу мы просто не разглядели покрытую ржавчиной печь, пройдя мимо неё. Открыв правую, от спального расположения, дверь тамбура, перед нами предстал ещё один коридор, идущий буквой «Г» от основного. Он был узким, коротким и сухим, пол его был облицован плиткой. Стены этого коридора выкрашены зелёной краской, с побелёнными верхами. Плесени почти нет, значит, влажность здесь в пределах нормы. По левой его стене я увидел три дверных проёма, по правой стене — один. Сам коридор заканчивался тупиком… хотя нет… глухая стена, в которую он упирался, была больше похожа на металлическую дверь без ручки и петель. Мы начали обследовать это ответвление подземного жилого помещения: первая дверь слева вела на кухню. Здесь стояла электрическая и дровяная плита. На дверке дровяной плиты была приделана съёмная форсунка, под дизель. Печь можно было топить как дровами, так и соляркой. Вдоль всей печи шёл цилиндрической формы бак, с заливной крышкой, торчащим золотником для ручного насоса, и манометром. Две алюминиевые раковины у самой стены, стеллажи, столы из нержавеющей стали, шкафы с посудой, шкафы с кастрюлями и сковородами — вот и всё нехитрое убранство этой кухни. В соседней комнате, за стеной, был лазарет: четыре двухъярусные кровати, шкаф с халатами, операционный стол, с подвешенной над ним четырёхглазой лампой. Шкафы с инструментами — скальпелями, щипцами, пилами. В ящиках стола были медикаменты, многоразовые стеклянные шприцы, таблетки, ампулы, бинты, жгуты, вата в бумажной упаковке, и прочие медикаменты, назначения которых я не знал. За третьей дверью оказался туалет: унитаз, умывальник и душ. Как-то неосознанно я направил луч своего фонаря на потолок над входом, и увидел лампочку.

— Похоже, тут было электричество! — сказал я Наёмнику.

Он молча кивнул, рассматривая помутневший, бывший некогда хромированным, смеситель. На стенах под ним виднелись рыжие дороги, ведущие вниз — вода, подтекающая из труб, стекала на пол.

— И водопровод тоже! — наконец оторвался Аскет от изучения удручающей картины.

Дверь, в которую упирался коридор, было не открыть. Более того, сама дверь не имела ни ручки, ни какой-либо задвижки. Размерами она была несколько крупнее, чем те двери, через которые нам приходилось проходить. Если те двери были похожи на двери от подводной лодки, то эта была похожа на сейфовую дверь. Ударив по ней ногой, я услышал слабый глухой стук, будто я ударил по несущей, кирпичной стене.

— Может это и не дверь вовсе? — спросил я Аскета. — Может что-то типа заглушки — остальное они не успели построить?

— Может и так; — задумчиво ответил он.

Напротив лазарета, по правой стороне коридора, была генераторная. Довольно-таки большое помещение, посередине которого стоял двигатель. Стены помещения были украшены стеллажами, на которых покоились запчасти и детали. Мы рассмотрели двигатель. Это был дизель. Маркировка «Мерседес» проступала на почерневшей крышке клапанов. На алюминиевом корпусе «ТНВД»[49] выделялась тёмными буквами надпись «bosh».

В те года дизельные двигатели были не очень популярны, и все генераторы работали, в основном, на бензине. А тут на тебе — дизель! Газоотводная труба, обмотанная асбестовой тканью, уходила в стоящий на полу, цилиндрической формы, бак, из нержавеющей стали. Из бака, сверху, выходила толстая труба, которая присоединялась к ещё более толстой трубе, подвешенной к стене, и идущей параллельно потолка; один конец этой трубы исчезал в стене, с сейфовой дверью. Под потолком было несколько толстых, — скорее всего вентиляционных, — труб, и все они вели к загадочной стене. Трубы были толстыми, но в то же время недостаточными для того, чтоб через них можно было пролезть — по размеру как сточные двухсотки. Толстые патрубки охлаждения двигателя уходили в одну из вентиляционных труб, по одному из патрубков шло два провода, от внутренней сети двигателя. Крыльчатка охлаждения работает от электрического мотора — у нас до этого только в восьмидесятые додумались! Пройдя по патрубкам до толстой трубы, я увидел на ней небольшую дверцу. Открыв её, я удивился — передо мною был круглый радиатор из меди, находящийся внутри трубы. Над трубой была заливная крышка. Расширительный бачок был закреплён на кронштейне, возвышающимся над двигателем. Помпа, наверное, какая-то усиленная, — ведь радиатор охлаждения находится далековато, от самого движка. Из стены, напротив входа, торчала изогнутая труба, на конце которой был кран. Я покрутил его латунный барашек, и из трубы полилась маслянистая жижа.