Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [210]

Симак и Терех отбежали в помещение с аквариумом, тут же за ними влетел и Наёмник. Только он затворил за собой дверь, как в тот же миг раздался грохот. Дверь, которую только и успел закрыть Аскет, вынесло, вместе с петлями. Она гулко грохнулась о пол, подняв с пола облако пыли. Помещение, залитое красным светом, было наполнено дымом от сдетонировавшей взрывчатки. Они прошли вперёд, не обращая внимания на удушливый толовый смрад, наполнивший холл.

Дверь с тревожным предупреждением была распахнута настежь. В помещении горел яркий, ослепляющий свет. Они прошли в зал. Это был командный пункт комнаты контроля за проведением эксперимента. В глаза бросалась мигающая табличка: «Alarm!». За огромным, судя по всему, бронированным стеклом, находилось загадочная установка «Х-1».

«Х-1»

За бронестеклом, в освещённой ярким, белым сетом, комнате, находилась толстостенная труба. Труба, диаметром в два метра снаружи, и в метр — внутри. Видимая часть трубы была где-то метра четыре в длину — один нё конец уходил в белую стену. Внутри, и снаружи, установка была перемазана чёрным мазутом — по виду тем самым, который заменял лабораторным монстрам кровь. Правая стена была проломлена, пол помещения так же был перемазан мерзкой субстанцией. За спинами людей находилась большая тумба пульта управления: то, что это был именно пульт, стало понятно сразу, по обилию кнопок и мигающих ламп. Бронестекло было забрызгано кровью мутантов изнутри помещения — похоже, что кто-то, какой-то подопытный, пытался наброситься на людей — но ему не дал этого сделать отделяющий мутанта от учёных барьер: бронестекло. Запах статического тока усилился, и превратился в тошнотворную вонь.

— Это и есть та самая установка? — спросил Симак у Наёмника.

Тот с досадой сплюнул:

— Нет;

— Ты погоди, как это «нет»? — возмутился Терех. — Ты что хочешь этим сказать?

— Да ничего!!! — вдруг неожиданно громко ответил Аскет. — Ты читать умеешь? Читай!!! Здесь написано, «Х-1» — это не то! Нужно искать другую установку! Она должна быть где-то тут, где-то рядом!

Неожиданный эмоциональный всплеск Наёмника понимался Терехом и Симаком: каждый из них сейчас находился в похожем состоянии. Проделанный путь дался каждому из них с трудом, и Симаку в частности, это путь мог бы стоить жизни. Но ему повезло. Однако, каждый из них рассчитывал увидеть за этой дверью именно то, что они искали. По-быстрому сфотографировать установку, забрать документы, и свалить нафиг, подальше от гнетущей, давящей атмосферы проклятой лаборатории.

Они молчали, разглядывая измазанную чёрными пятнами, трубу. Вдруг, с торца трубы, замигали какие-то лампы, в пульте управления что-то защёлкало.

— Что происходит?! — прокричал Терех, так как говорить было трудно, из-за появившегося и нарастающего, неясного шума.

Вдруг внутри трубы что-то полыхнуло. Яркая, синеватая вспышка, которая осветила неясный контур — в трубе что-то было… или кто-то. Дно трубы было подвижным — словно лента на конвейере. Внутри трубы сильно заискрило электрическим вспышками — и теперь стало понятно, что оживший конвейер движется в их сторону. Яркие, ослепляющие вспышки, исчезли так же неожиданно, как и появились. Исчез гул, который доносился отовсюду; так же смолкли оживлённые щёлканья в пульте управления. Из трубы вылезало что-то чёрное… пока, наконец, люди не различили в этом грязном, бесформенном шевелящимся мешке, очертания рук и ног — это был человек. Человек лежал на животе и, вывалившись из трубы, он стал медленно подниматься, повернувшись к людям спиной. Его изодранный камуфляж, пропитанный почерневшей кровью, и перемазанный грязью, был знаком Тереху. Он первый понял, кто это, увидев грязный изодранный бинт на ноге, сползший и обнаживший изодранное до кости мясо.

— Шмыга? — тихо, словно бы обращаясь к самому себе, спросил он.

Тот распрями лся, встал во весь рост, так же, не поворачиваясь к людям лицом. Он стоял несколько секунд, без движения, словно статуя, пока вдруг, неожиданно резко, не обернулась его голова. Лицо некогда знакомого Тереху человека было до неузнаваемости изуродовано: белёсые глазницы излучали ненависть — как и у остальных существ, виденных ими в этом бункере; кожа на лице имела чёрный, грязный оттенок. Множественные раны и глубокие ссадины на лице и теле, говорили о несовместимости таких травм с жизнью. Всклокоченные волосы местами были выдраны, и сейчас походили на шерсть какого-то дикого, хищного животного. Уродливый толстый шов на шее говорил о том, что голову ему кто-то не очень аккуратно пришил, словно кукле. Медленно, словно гипнотизируя, тело покойника разворачивалось к бронестеклу. Рот существа открылся резко и неестественно широко, в хищном, угрожающем оскале. Казалось, что изо рта вырвался хищный рык, звук которого поглотило толстое стекло. Прыгнув с места, как зверь на жертву, он пролетел в прыжке несколько метров, пока не врезался в запачканное стекло. Но тут же быстро поднялся, но не на ноги — а по-звериному, — на четыре конечности. Оскалившись, он в упор смотрел на людей — казалось, что он смотрит именно на Тереха. Он ходил по комнате на четвереньках, как хищный зверь в клетке, не сводя своих страшных глаз со своей жертвы. Затем он запрыгнул на трубу, извиваясь, и раскрывая рот, — из которого текла чёрная, тягучая слюна, — он прыгнул в сторону пролома в стене, и исчез в скрытом от глаз людей помещении.