Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [197]

— Что там? — спросил увидевший это Наёмник.

Мишин молча пятился назад, тогда, Афганец подошёл к поручню, и тревожно вглядываясь в освещённую фонарём тьму, резко скомандовал:

— «РПГ», бегом!

Мишин, дрожащими руками принялся отвязывать противотанковый гранатомет от рюкзака — узлы не поддавались, и ему пришлось обрезать верёвки ножом. Беркут полез в свой рюкзак за выстрелом к гранатомету. Афганец упал на пол, раскинул сошки, уперев их в основание поручня. Тут же, не раздумывая, с ходу, он открыл огонь. Он бил умело, короткими очередями, — подсевший к нему Наёмник видел, как белом пятне света фонарика, прикрученного к стволу дёргающегося при выстрелах «ПКМа», падают чёрные тени. Некоторые тут же поднимаются, но их сбивают с ног другие — кубарем летящие по лестничному пролёту вниз. От фонаря Афганца уже шёл дым — ствол пулемёта раскалился, и изолента, которой тот был примотан к стволу, начала пузыриться и плавиться. Пулемёт Афганца жадно выхватывал из коробчатого магазина патроны, и поглощал их, пока вдруг не показался конец ленты. Выпустив прощальную, короткую очередь, пулемёт заглох. Афганец быстро отсоединил пустой магазин, бросил его в шахту, отстегнул рюкзак, извлекая из него трофейный короб с боеприпасом.

— Быстрее! — крикнул Наёмник, изредка постреливающий в глубину шахты из своего «Кедра».

Рядом с Афганцем, упав на одно колено, сидела Алёна, и палила по теням из немецкого автомата, подолгу целясь перед выстрелом каждой короткой очереди. Свет фонаря погас — Наёмник перезаряжал оружие, и тогда Света, — лицо которой по цвету напоминало лица солдат, с которыми они воевали, — взяла фонарь у Наёмника, и включила мощную, галогенную лампу, направив яркий луч на поднимающуюся по лестнице бесконечную вереницу чёрных силуэтов. Борис стрелял из «Сайги» — громкие выстрелы раздавались с расчётливой последовательностью. Ствол его оружия выбрасывал сноп искр, вместе с порцией свинца. Симак уже был рядом с ними, бил короткими очередями, экономя боезапас своего автомата. Афганец примкнул магазин, заправил ленту, и вновь принялся бить по кишащим на лестнице фигурам. От округлой бетонной стены, к которой была прикреплена лестница, разлеталась серая пыль от пулевых попаданий. Некоторые из поднимающихся по лестнице солдат, останавливались, и вели ответный огонь. Пули засвистели совсем близко, от собравшихся в кучке людей. Они ударялись, с неприятным металлическим стуком, о детали конструкции лестницы, иногда высекая из металла снопы искр; некоторые попадали в стену, и рикошетили с пронзительным свистом в опасной близости от людей. Немецкие солдаты были не восприимчивы к ведущемуся по ним обстрелу: они стояли во весь рост, совсем не боясь попадания пуль. Если бы это были бы простые солдаты — то они немедленно залегли бы, попытавшись укрыться от шквального огня за деталями массивной металлоконструкции; или попытались бы отойти назад — подальше, от невыгодной, открытой позиции. Но они не были людьми — они были творением нацистской научной машины, и сами они стали био-машинами, запрограммированными лишь на одно действие — убивать. Находиться здесь стало опасно. У Алёны закончились патроны, и Симак, забрав у Светы фонарь, прогнал девушек обратно в бокс, в котором они ночевали. Мишин, передавший Серёге гранатомёт, тоже отошёл в бокс. Наёмник вырвал «РПГ» из рук Беркута, снял защитный колпачок с гранаты, крикнув Афганцу, сквозь грохот выстрелов, отражённый и многократно усиленный стенами громадной бетонной шахты:

— Мочи, бача!

Пулемёт мгновенно ожил, и разразился длинными очередями, яростно выплёвывая пули из покрасневшего ствола. К нему присоединился пулемёт Беркута, который тоже принялся поливать огнём освещаемые фонарями тёмные фигуры. Устроившись у перил, вскинув трубу гранатомёта на плечо, Аскет бросил короткий взгляд за спину, и увидел двоих, застывших друзей прямо за собой. Он громко крикнул, скомандовав застывшим в коридоре Симаку, и Левинцу:

— В сторону, струёй пожжет!

И в ту же секунду он выпустил снаряд. Друзья только и успели отскочить в разные стороны: пламя реактивной гранаты, выпущенной Наёмником, прошло в стороне от них. Заложило уши, в носу зажгло от жара и едкого дыма. Выстрел пролетел прямо в самую гущу кишащих тварей. Тут же раздался оглушительный хлопок взрыва, и чудовищный скрежет наполнил помещение подземного строения. Если раньше у них была надежда, что кто-то из обитателей этого бункера не знает, об их присутствии, — то теперь эта надежда рассеялась в пар — словно вонь от выпущенной из «РПГ» гранаты. От металлического скрежета и скрипа, — с которым лопалась тяжёлая конструкция из толстых несущих швеллеров лестницы, — заложило ужи. Казалось, ещё немного, и перепонки не выдержат такого громкого звука. В шахте чудовищно грохотало, среди этого хаоса звуков различался нечеловеческий крик, больше похожий на стон. Луч фонаря Аскета случайно выхватил из тьмы бездны, — наполнившейся пылью, дымом и искрами, — летящее в пропасть тело, среди металлических деталей лестницы, падающих вниз. Мертвец, облачённый в немецкую форму, что-то вопил, поливая в свободном падении автоматным огнём всё вокруг. Вспышки от выстрелов его автомата какое-то время отдалялись от Наёмника с огромной скоростью, освещая тусклыми жёлтыми вспышками бетонные стены шахты, пока полностью не растворились в бездне.