Бунгало Сатаны, или Наследие Ангелов - [43]

- Что же служит им магическим генератором? - шокировано спросил он у Гарри.

- У каждой скульптуры свой магический амулет, соответствующий их породе. Только у кобры сердце мантикоры, так как магических змей очень мало и они слишком ценны для такого использования. Мне сказали, что после спячки, в которой было поместье, они стали еще сильнее и теперь их не надо менять еще лет двести, - Гарри был очень горд своим фонтаном, словно сам его построил. - Знаешь, эту кобру зовут Пушинка. Можешь себе представить? Я когда с ней разговорился и она представилась, я чуть со смеха в фонтан не свалился! Пушинка! Это же надо!

Драко тоже заулыбался - имя было явно не для такой малахитовой громадины! В этот момент Гарри-воспоминание резко выпрямился и стукнув себя кулаком по раскрытой ладони, сказал:

- Решено! Я так и сделаю!

- Что ты там решил? Ты знаешь, что говорить сам с собою - это дурной знак, попахивающий Мунго? - поддел Драко.

- Я решил, что сделаю все, чтобы стать достойным своего наследия. А на счет

Мунго… Знаешь, если бы я не принял это решение, то вполне возможно туда в итоге бы и попал, - грустно сказал Гарри. - Я бы вполне мог свихнуться.

- А почему ты глушил свою боль кофе, а не надрался пару раз виски как следует?

- Потому, что я пообещал умирающему Кричеру никогда не напиваться так, как напился после посещения твоего поместья, помнишь я рассказывал? Он меня тогда вытащил из бара полуживого. У меня началась тяжелая депрессия из-за того, что я растерял все свои жизненные ориентиры. Я не знал, как жить дальше, после победы, обернувшейся таким оглушительным, для меня, провалом. Это очень тяжело - видеть, что то, что творилось с проигравшей стороной - моих рук дело. Я не для этого убивал Волдеморта, чтобы участвовать в продолжении издевательств над людьми. Мы ведь вели себя по-свински с вами со всеми. После такого краха я почти год нигде не появлялся, мне ни до чего не было дела, я просто заперся в доме крестного, начал крепко выпивать, но тут пришло известие о наследстве. Я взял себя в руки и начал налаживать свою разваливающуюся жизнь заново, вдали от победителей. И, только начал собирать вещи, для переезда в Поттер Мэнор, как у меня на руках умирает домовик, который сделал для меня очень много. И единственной его просьбой было, чтобы я никогда больше не напивался с горя. С радости - пожалуйста, но не с горя… Я не смог ему отказать в последней просьбе, я поклялся, что никогда не буду так напиваться и он умер спокойно, как будто заснул… Слава Богу, что перед смертью он разрешил мне не вешать его голову на стену. Брр! Ужасный обычай! Я потом все эти головы поснимал и в кладовку сгрузил. А дом закрыл и уехал в свое поместье, обживаться. Как я тебе уже говорил - это было еще то приключение. Но через полгода я смог уладить все дела. Начал ухаживать за Джинни… Чем это закончилось я уже рассказывал.

Драко во все глаза смотрел на Гарри и думал, что его мысль об удивительной способности Поттера открываться бесконечно новыми гранями, невероятно справедлива. Кто бы мог подозревать в нем подобную чувствительность и самосознание? Гарри всегда казался человеком поверхностным, конечно очень ответственным и порядочным (кто-то другой давно бы послал Дамблдора со всеми его пророчествами!), но недалеким и простоватым. На Слизерине его всегда считали только пешкой Дамблдора с интеллектом как у зубочистки. А тут… Драко подумал, что если бы не был уже так безоглядно влюблен в Поттера, то именно сейчас бы полюбил его со страшной силой. Гарри же, стряхнув с себя задумчивость, предложил Драко спуститься в сад и погулять там, объяснив это, что пока в доме не происходит ничего примечательного. Согласившись, Драко подумал, что они сейчас пройдут по коридорам и залам Поттер Мэнор и он успеет разглядеть поместье поближе, но Гарри просто перенес их в центр сада и пригласил присесть. Драко немного покачнулся от внезапно изменившейся обстановки - так это было неожиданно! Осторожно опустившись на скамейку, Малфой заметил, что облака полетели по небу невозможно стремительно, а солнце, словно по волшебству, быстро побежало по своему извечному пути. Переведя изумленный взгляд на Гарри, Драко стал ждать объяснений. Тот ему рассказал, что до следующего ключевого события должна пройти неделя, перескакивать сразу в эти воспоминания для него было страшно и тяжело, и поэтому он решил немного отсрочить неизбежное, морально к нему подготовиться. Тем временем успела наступить ночь и небо украсилось миллионами сверкающих звезд, судорожно подмигивающих сидящим на скамейке парням. Луна, с несвойственной ей торопливостью, пролетела по небосводу, оставляя за собой еле заметный светящийся след. Драко завороженно смотрел, как на востоке разгорается поспешная осенняя заря и солнце, едва успев встать, скрылось за хмурыми облаками, вскачь несущимися друг за другом. Это было что-то невероятное! Но, переведя взгляд на Гарри, Драко вдруг увидел, что тот едва заметно дрожит и вовсе не от холода. Бережно взяв его холодную, нервно подрагивающую ладонь в свою, Драко поднес ее к губам и подышал, согревая. Тот не отрываясь следил, как Малфой неторопливо, пальчик за пальчиком, нежно целует его ладонь, проводя губами по их общему шраму-молнии. Это напомнило Гарри их первый поцелуй у дверей библиотеки на Острове. Окружающий мир и грядущая неизбежная встреча с неприятными воспоминаниями отступили, остались только эта ласка, нежные губы любимого и волшебство, происходящее между ними. Дрожа, но уже от страсти, Гарри нетерпеливо притянул Драко к себе. Тот не особо церемонясь забрался к нему на колени, оседлав его бедра. Запустив руки в волосы, он притянул голову этого невозможного парня к себе и впился в него губами, словно от этого зависела его жизнь. Гарри глухо простонал ему в поцелуй и крепко обняв за талию, прижал к себе, всем телом ощущая жар, исходящий от Драко. Они целовались, сжимая друг друга в страстных объятиях и весь мир мог катиться ко всем чертям с матерями. Дни сменялись ночами, звезды перемигивались с солнцем, а они все также пили, смаковали свою страсть и было в этом что-то символичное и непостижимо-правильное! Любовь, живущая сквозь века…