Бунгало Сатаны, или Наследие Ангелов - [37]

Подпитывая себя планами скорой мести, Беркут прожил в хижине шамана без малого пятнадцать лет. Все это время племя обходило его стороной. Только вот девчонки начинали льнуть к нему, сами не понимая почему - тот страх, который он им внушал, был очень силен. Но, почти каждую ночь, то одна, то другая проскальзывала в его комнатку, двигаясь словно сомнамбулы. Утром, едва живые от страха, девочки убегали от страшного ученика шамана, боясь даже всхлипнуть - только бы не разбудить это чудовище, вытворяющее с ними немыслимые вещи ночью. Только спустя пару часов они начинали биться в истерике в объятьях матерей. Иногда такой плач доносился одновременно из двух, трех, а то и четырех хижин. Вся ярость оскорбленных отцов, мужей и женихов улетучивалась, стоило им только приблизиться к хижине шамана и его страшного ученика. Потоптавшись на пороге, они, смущенные, уходили, бессильно сжимая кулаки и строя планы несбыточной мести. Очень скоро деревню наводнили отпрыски Беркута - мальчишки и девчонки, сильные и жестокие. Они рождались уже с зубами и, еще младенцами, прокусывали груди матерей, с молоком высасывая и их кровь.

Единственно, где Беркут восхищал своих сородичей была война. Только тут он мог полностью отдаться своей ярости и вечной жажде горячей крови. Будучи еще и сильным магом, он был непобедим, в одиночку выходя против десятков воинов вражеских племен. Ни одно копье не могло поразить его, ни одна стрела и близко не подлетала к цели. Он же был просто богом в рукопашной, потроша своих противников, голыми руками разрывая их на части, вызывая суеверный ужас у врагов, да и у своего племени тоже. Очень скоро его родное племя стало самым сильным и многочисленным. Все враги были или уничтожены, или вливались в клан более сильных соперников, впрочем на заведомо проигрышных условиях: отныне они и их дети были чем-то вроде прислуги у более удачливого племени.

Старый шаман только посмеивался над всеми подвигами хвастающего воспитанника, чем еще больше укреплял того в желании отомстить. Беркуту всегда казалось, что ему уделяют меньше внимания, чем он заслуживает. Он всегда был всем вечно недоволен. И вот его час настал - однажды ночью он подло убил своего учителя, заменившего ему родителей. Одним ударом жертвенного ножа вспоров тощую грудь старика, он восторженно вырывал его сердце и, пожирая еще пульсирующее мясо, не отрывал удовлетворенного взгляда от недоуменно распахнутых, уже гаснувших глаз старого учителя.

На следующий день его сородичам предстояла решающая битва с другим, не менее сильным племенем за право владеть очередным источником воды и оазисом, простирающимся вокруг него. Вот настал день битвы. Беркут, как непревзойденный воин, вышел вперед, пренебрегая благословением вождя - ему это и ненужно. Одержав победу в этой битве, он намеревался сам стать вождем, тем более, что недавно обрюхатил тринадцатилетнюю дочку вождя. Он долго шел к власти и теперь его ничто не могло сдержать - старый шаман мертв и его сила перешла к Беркуту вместе с кровью и горячим, еще живым сердцем. В предвкушении битвы, Беркут зарычал, утрачивая всякое сходство с человеком. Он стал похож на огромного безумно злобного зверя - настоящую машину для убийства, такую же бездушную и холодно-расчетливую, стремящуюся только к одной цели - убивать, как можно больше и кровавее, забирая силу и способности врага. Он взглядом выискивал самых сильных воинов, стоящих в первых рядах и гортанными криками, оскорбляя их смелость, призывал выйти против него. И один действительно вышел. Огромный, иссиня-черный, правильно сложенный, ловким телом, великан, с ног до головы покрытый татуировками, говорящими о его боевых победах и заслугах непревзойденного охотника. Два противника стали кружить друг против друга, не сводя напряженных взглядов, не желая недооценивать соперника. Беркут попытался, только ему известным приемом, ослабить противника, заставить склониться, ломая волю и сопротивление, но наткнулся на мощную защиту. Обшарил взглядом тело врага в поисках незнакомых амулетов и оберегов, ничего не нашел - его соперник был гол, наготой презревая опасность, подчеркивая свою мужественность и силу. Беркут попытался мысленно проникнуть в голову гиганта, заставить его рухнуть на колени, но опять ничего не вышло. И тогда он понял, что впервые столкнулся с равным не только по знаниям и защите, но и по силе. Это только подстегнуло его ярость - победа над таким соперником была более чем почетной. Он был самым достойным противником за все время быстрых и победоносных войн. Возбужденно зарычав, Беркут кинулся в рукопашную, желая только одного - скорее добраться до горла и просто выпить своего врага! Но едва они коснулись друг друга, как ударила молния, немыслимая в это время года, удар грома, раздавшийся следом, поверг оба племени в полуобморочное состояние, все рухнули на колени, закрывая уши руками, молясь богам, чтобы прекратилась эта страшная в своей ярости гроза. Когда ураган, разметавший все вокруг, утих, люди еще нескоро встали, потрясенные яростью богов - наверное эта битва была им неугодна - эти мысли одновременно пришли в голову всем присутствующим воинам. Когда они осмелели настолько, что стали перекликаться, то заметили пропажу двух своих лучших воинов. Племя Беркута только возрадовалось, плясками и криками выражая свою радость от исчезновения демона, каким считали Беркута соплеменники. Но таким же настоящим было горе их, бывших уже, врагов - те очень убивались, оплакивая исчезновение своего воина - его все искренне любили за добрый и незлобивый нрав, странный в племени каннибалов, и за его могучую, первобытную силу, доставшуюся от Великих Предков. Радостные и горестные вскрики скоро утихли и два племени, замирившись, разошлись по домам: одни праздновать, другие - скорбеть.