Бунгало Сатаны, или Наследие Ангелов - [11]

Драко молчал, давая Гарри время собраться с мыслями и решиться довериться ему. Он смотрел на Поттера другими глазами. Перед ним был человек, которого он никогда раньше не видел. Поттер всегда воспринимался им сквозь призму ненависти, презрения и нелепой детской обиды. Никогда Гарри Поттер не был настолько открыт перед ним, как в этот момент. Никогда прежде Драко не чувствовал боль другого человека, почти как свою собственную. Ощущение было… Как будто он держал в ладонях мотылька. Казалось, сожми посильнее - и не будет этого хрупкого доверия, такого непривычного и оттого пугающего. Драко понимал, что он делает шаг навстречу Поттеру. Шаг, после которого невозможно будет повернуть обратно. Как в омут с головой. Теперь Драко понял справедливость этой поговорки. После того, что сейчас произойдет он больше не сможет причинить боль Поттеру. Кроме того он осознавал, что Гарри делает такой же шаг навстречу ему, Драко, и что ему еще труднее. Гарри всегда видел в Драко только врага, злобного и мелочного. И никогда - друга, от которого отказался по собственной глупости. Для них обоих это решение было одним из самых важных в жизни. Оба разрешали себе понять и простить своего противника и протягивали незримую нить доверия и участия.

- Мы уже готовились к свадьбе, когда пришло известие о моем наследстве. Свадьбу пришлось отложить, так как размораживание* такого поместья, как Поттер-Мэнор - очень хлопотное и долгое мероприятие. Я разбирался в бумагах и принимал присягу верности от эльфов. Я не знал, что они впадают в спячку вместе с поместьем, пока не признан истинный наследник… Устанавливал связь с домом. Поттер-Мэнор оказалось своенравным поместьем и долго не признавало меня хозяином. На меня постоянно падали тарелки и книги. Портреты хихикали и иронично комментировали все мои попытки управиться с домом. В сокровищницу меня пустили только после того, как я отматерил на парселтанге охраняющих её змей. Было довольно смешно наблюдать, как у них отвисли челюсти! Наверное, они много нового про себя узнали! Правда, потом они мне помогли - признав во мне хозяина, посоветовали найти в сокровищнице Чашу Рода и капнуть туда своей крови. Я разыскал Чашу. В надежде, что мои неприятности могут закончиться, я туда накапал около пол-литра крови. Зато каким шелковым стал мой дом! Он даже свое назвище* * открыл. После того, как дом и обитатели признали меня своим хозяином, я смог без опаски выбраться к друзьям и невесте. Первым делом я купил Джинни колечко с голубым алмазом. Фамильное кольцо Поттеров я решил надеть ей на пальчик в день нашей свадьбы. Меня встретили очень хорошо. Все, кроме Рона, который начал меня избегать. С ним мы почти не разговаривали, несмотря на все усилия Гермионы и миссис Уизли. Я проводил все свое свободное время с Джинни и мало на что обращал внимание. Она так восторженно принимала подарки, что я был счастлив дарить ей как можно больше. Украшения, наряды, зелья, маленькие сладкие сюрпризы, игрушки… Я буквально заваливал ее знаками внимания. А Рон все больше и больше мрачнел и злился. Когда это перешло уже всякие границы, я поговорил с Гермионой. Оказалось, что Рон мне завидовал. Банальная зависть к моему унаследованному состоянию буквально его раздирала на части. Он был готов мириться с моей «избранностью», так как быть моим другом и помощником было почетно. Он думал, что мы сравняемся с ним по положению, когда улягутся пост-победные восторги. А тут это наследство, да такое, что ни о каком равенстве не могло быть и речи. За столько лет он так и не понял, что для меня ничего не значат тонны галеонов, стильные тряпки и шикарная жизнь. На почве моего богатства у них были постоянные конфликты с Гермионой. В конце концов, она собрала вещи и уехала из Норы и они окончательно расстались. Теперь ничто не могло оторвать Герми от защиты прав домовиков. Она уехала на учебу в Сорбонну на факультет магического законотворчества. Вскоре вышла замуж за преподавателя. Я был на ее свадьбе. Кстати, её муж, виконт дю Моррей, удивительно похож на Снейпа. Никогда раньше не замечал за ней тяги к нашему преподавателю зелий. Сейчас у них очаровательные близняшки. Ты знаешь, она достигла весьма приличных успехов в юриспруденции, у нее широкая практика в лучшей адвокатской конторе Парижа. Теперь ты видишь, что Гермиона для меня тоже потеряна… Правда мы регулярно видимся на светских раутах. Она же теперь графиня дю Моррей. И не надо так морщиться. Французы, в отличие от англичан, не такие снобы. А теперь снова о Джинни. Дела в Поттер-Мэнор отнимали у меня очень много времени. Мне приходилось учиться азам управления, экономики, юриспруденции, общению с гоблинами и другим занудным вещам. Свое отсутствие в её жизни я компенсировал подарками. В Норе я совсем не появлялся, предпочитая встречаться с невестой в ресторанах Лондона и на Косой аллее. Довольно часто я виделся с Джорджем, чтобы обсудить некоторые деловые вопросы. Он странно смотрел на меня в последнее время. Пытался завести разговор о женском непостоянстве и ветрености. Я думал, что у него проблемы с Анжелиной и всячески поддерживал его… Мерлин! Каким дураком я был! Слепец! Тупица! - Гарри яростно схватил себя за волосы, затем судорожно сжал виски в попытке успокоиться. Драко сидел как мышка, боясь спугнуть откровенность Поттера. - Однажды я обратил внимание на то, что в поместье нет ни одного портрета моих родителей. Я захотел исправить ситуацию и, взяв в сокровищнице фиалы с их кровью, отправился на Косую аллею. Я мечтал об общем портрете папы и мамы. Чтобы хотя бы там они были вместе… Такие полотна создает только один мастер в Британии. Его галерея находится возле отеля «Королевский единорог» в Хрустальном переулке. Днем там мало зевак, что меня вполне устраивало, я не хотел вновь раздавать автографы и служить этакой обезьянкой для публики. Сделав заказ и оставив художнику всё необходимое, я решил перекусить в ресторанчике отеля. Не успел я войти, как увидел мою Джинни, целующуюся взасос с Финниганом возле стойки, пока им выдавали ключ от номера. Тогда я просто вышел на улицу. Не видя и не слыша ничего и никого, отправился домой. Неделю бродил по замку и боролся с желанием убить их обоих. Мои верные змейки ползали за мной и пытались как-то успокоить. Неделю я разговаривал только с ними, эльфами и портретами. Я заблокировал камин. Запретил эльфам впускать сов. Отгородившись от всего мира, я смаковал свою боль, оттеняя ее сигаретами и литрами кофе. В конце концов я пришёл в себя. Отправившись в Нору, я сказал Джинни, что свадьба отменяется. Ничего не объясняя, я наслаждался ее недоумением, болью, сожалением, которые, впрочем, быстро сменились пониманием ситуации. Она кричала, что ее оговорили, что она много лет ждала меня, что она ничего не понимает. И она ни разу не сказала, что любит меня, что сожалеет. Как оказалось, Джинни уже давно видела во мне только способ поправить свое материальное положение. Очарование Мальчиком-Который-Выжил прошло безвозвратно. А Шеймус был только очередным ее ухажером. Я пообещал ей, что никто не узнает истинной причины нашего разрыва. Она продолжала делать вид, что ничего не понимает. Мне стало противно и я хотел уже было уйти, но тут на крики Джинни выскочил Рон и, довольный своей ролью оскорбленного брата, кинулся на меня с кулаками. К тому моменту я уже был на пределе и просто размазал его по стене простым Ступефаем. В этот момент вошли мистер и миссис Уизли. Они увидели плачущую Джинни, Рона, лежащего без сознания и озверевшего меня, с красными, бешеными глазами... В общем, после той сцены я общаюсь только с Джорджем. Да и то только по делам магазина. А потом пошли слухи, что Мальчик-Прихлопнувший-Волдеморта спятил и кидается на людей. Мне припомнили нападение на аврора в Малфой-Мэнор и официально отстранили от службы в Министерстве. Меня начали избегать. Я окончательно заперся в своем поместье, общаясь с окружающим миром только через учителя светских манер и этикета. Ну, как тебе сказка на сон грядущий?