Бундовский «адик» - [6]
Трудно объяснить, что происходит в мозгу у пьяного человека. И вот в это время Игорь представил себя Терминатором. Могучим, сильным, непобедимым, с железными мускулами. Железный Арнольд.
Вдруг Игорь-робот остановился около какой-то двери. На искривленном от алкогольной передозировки дисплее «терминатора» красными буквами замелькали слова «Атака», «Уничтожить противника».
Молча, разбежавшись, терминатор с одного удара своей «стальной» ноги выбивает хлипкую общаговскую дверь. Дверь падает, клубы пыли, тусклый свет искажает фигуру Валовина, шагающего в комнату.
Ужасный крик сотрясает общагу. Заспанные девчонки видят фигуру пьяного мужика с бутылкой водки в руках.
— Я терминатор, я терминатор, цель уничтожена, — тупо повторяет он. Остеклевшие глаза не предвещают ничего хорошего.
И тут «робот» падает в изнеможении на одну из пустующих кроватей, отхлебнув из бутылки пару глотков…
— Ну, проснулся я от удара дубинки. Милиция, наручники. Девчонки написали заявление, что пропал какой-то магнитофон…
Психология
На втором курсе мы стали изучать психологию. Интересный предмет. Но лекции у нас читала не менее «интересный» преподаватель. Седовласой даме давно за пятьдесят, она долго молчаливо обводит присутствующих студентов взглядом водянистых глаз.
Продиктовав тему и вопросы к лекции, Тамара Ивановна Петрова погрузилась в какие-то, только ей, наверное, понятные, рассуждения. Поговорила про детей, свекровей, детское питание и неверных мужей. Разволновавшись, педагог с удовольствием посасывала ушки своих очков. Говорила она много, но только не по заявленной теме. После окончания лекции я фактически ничего не записал и так ничего и не понял. Побывав еще на одной такой же лекции, решил не тратить время и не посещать ее занятия, благо семинарские занятия вела другая преподавательница.
Семинарские занятия по психологии у Ольги Геннадьевны, молодой преподавательницы, недавно закончившей университет, проходили интересно и продуктивно. На последнем семинаре я получил итоговую оценку — отлично. Но экзамен нужно было сдавать той самой Тамаре Ивановне.
И вот настал волнующий день — экзамен по психологии. Я зашел с первой «пятеркой» студентов. Взял билет, готовлюсь. Последним зашел Игорь Валовин. Подойдя к столу, где сидела Петрова, и, медленно положив свою зачетку на стол, попытался взять билет.
Тамара Ивановна, как всегда, с удовольствием посасывала свои очки. Она не мигая смотрела на вошедшего студента, как удав на кролика. Вдруг громко вскрикнула:
— Куда лапы тянешь?!
У Игоря от неожиданности рука застыла над экзаменационными билетами.
— Я пришел экзамен сдавать.
В аудитории стало тихо. Все замерли и ждали, что произойдет дальше.
— Пошел вон отсюда!
— Я ведь еще не отвечал.
— Пошел вон отсюда! Ты себя в зеркало посмотри! Дегенерат!
Лицо Петровой покрылись красными пятнами, она перешла на крик.
— Я сказала — вон!!!
В распахнутую дверь вылетела зачетка Валовина, делая немыслимые пируэты. Игорь вышел. Мы были поражены увиденным, просто подавлены. Так вот она какая, психология!
Но у меня был еще шанс на спасение. Экзамен принимали двое преподавателей, и я, подсуетившись, предстал перед очами Ольги Геннадьевны, которая вела у нас семинарские занятия. Быстро ответив ей на все вопросы билета, получил отличную оценку. Но решающее слово было за Тамарой Ивановной.
— Дай свой конспект лекций. Посмотрю, как внимательно ты конспектируешь мои мысли.
Я знал, что одной из главных «фишек» при сдаче этого экзамена было наличие конспекта лекций. А так как я на них не ходил, то одолжил их у своего товарища.
Петрова перелистывает тетрадь. Одобрительно кивает головой, шевеля губами.
— Ну, правильно. Он ответил хорошо на оба вопроса. Эта тема есть и эта тема есть, — и вдруг ее как током ударило. — А этой темы нет, а этой темы нет! Всё, иди. Три.
Я вышел пораженный, еще не совсем понимающий, по каким критериям оцениваются мои знания. Это была моя первая тройка (до этого были одни пятерки). Как я считал, незаслуженная тройка. Вскоре выскочила Ольга Геннадьевна и начала меня успокаивать.
— Евгений, не расстраивайся, на пятом курсе пересдашь.
— Да ладно уже. Не смертельно. Три, так три.
Спортивная жизнь
Еще будучи в армии, я твердо решил на «гражданке» заниматься спортом. Нужно быть сильным. В здоровом теле — здоровый дух.
В начале 90-х рухнули запреты советского периода на занятие отдельными видами спорта, «чуждыми советскому человеку». Раньше партийные боссы определяли, какой вид спорта хороший, а какой плохой. Постепенно открывались спортивные клубы, где велись тренировки по карате-до, айки-до, саньдо, кик-боксингу, панкратиону, бодибилдингу и т. д.
Интерес к новым видам спорта подогревали многочисленные фильмы, чаще американские, прославлявшие суперменов, крушащих все подряд. Арнольд Шварцнегер, Брюс Ли, Сталлоне — вот кумиры молодежи тех лет. Спортивные залы были переполнены.
Первый спортивный клуб, который я «осчастливил» своим посещением, был клуб бодибилдинга «Вызов», находившийся в районе 3-го трамвайного депо. Это недалеко от моего дома на Павловском тракте, район Мастерские. Первое октября 1990 года, солнечный осенний день. Мой проводник в спортивный мир — «легендарный» Игорь Валовин. Он уже год «качался» (правда, не всегда регулярно).
Повесть Е. В. Суверова автобиографична, в ней он рассказывает о двух годах своей службы в различных воинских частях Советского Союза. Делясь своими впечатлениями, автор размышляет о проблемах, существовавших в Советской Армии, о взаимоотношениях людей, призванных на службу из разных частей огромной страны.Издание адресовано широкому кругу читателей.
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.