Бундовский «адик» - [3]

Паша Ефремов отличался поразительным чувством юмора, у него всегда, казалось, было приподнятое настроение. Мы учились с ним в одной группе, и у нас вскоре сложился своеобразный дуэт. Постоянно шутили: один начинал, другой мгновенно подхватывал. Хотя нас частенько заносило, особенно на занятиях.

Еще с нами учился Роман Птичкин. Худой, чуть выше среднего роста, постоянно сутулившийся, с охапкой черных сальных волос, нервно поправляющий указательным пальцем свои очки, слегка дергающий головой и с непременной жвачкой во рту — выглядел довольно комично.

Иногда он становился объектом наших шуток.

Второй курс. Семинарское занятие. Строгая немолодая преподавательница зло смотрит на нашу группу.

— Последний раз спрашиваю, кто брал доклад? — в ее голосе слышны железные нотки. Тишина, никто не сознается. И вдруг Паша Ефремов выдает:

— Это Рома Птичкин (его не было на занятии).

— Где же он сам? Где же он?!

Анна Ивановна багровела с каждой минутой.

— А он сказал, что плевать хотел на ваш предмет. Он пиво пошел пить с друзьями.

Резкий крик сотряс стены нашей аудитории.

— Какой негодяй! Взял доклад и смылся. Ну, я ему покажу… — и в журнале спешно поставила огромную двойку.

Спустя некоторое время в институте появляется бледный Роман. Нервно жуя жвачку и поправляя указательным пальцем правой руки очки, он прогнусавил:

— Ребята, ну зачем так шутить! Я этой тетке пять раз двойку ходил исправлять.

Роман на первом курсе был безответно влюблен в нашу однокурсницу Елену Костылеву. Увидев, что объект его любовных притязаний мило щебечет с Лесновым, он решил с ним разобраться по-мужски. Птичкин вызвал его на разговор в туалет.

Худой, чуть горбящийся Роман нервно жевал, непрерывно поправляя очки и поглаживая свои длинные грязные черные волосы желтыми от никотина пальцами.

— Слушай, забудь Ленку. Я ее парень. Если еще раз тебя увижу рядом с ней, то…

— И что же будет? — сдерживая улыбку, спросил Игорь.

— Запомни, я два года занимался кунг-фу, — и, сделав небольшую паузу, чуть тише сказал, — по журналу «Здоровье».

Огромное, горообразное тело Леснова сотряслось от смеха. Схватив огромными пальцами сверху, как кусачками, голову Птичкина, он слегка сжал ее, как кочан капусты. Послышался крик, всхлип, треск лопнувших очков.

— Я все понял, я все понял, Игорь! Можете общаться, я не против, — бормотал Роман. Он медленно приседал на колени под действием рукипресса…

Первые два курса мы учились в учебном корпусе на Социалистическом проспекте. Затем наш исторический факультет переехал в новый корпус, на улицу Молодежную.

Помимо парней с нами училось множество умных, красивых, талантливых девушек. Вообще соотношение между парнями и девушками на нашем курсе было примерно равное.

После своей армейской эпопеи, став студентом, я как будто оказался в другом измерении, в другом мире. Служил я в Военно-воздушных силах. После учебки на Украине попал на Дальний Восток, в часть, где царил бардак, неуставные взаимоотношения, национальная рознь.

Студентом же пединститута я ощутил неописуемую свободу, выраженную в передвижении, общении, распоряжением своим временем. После занятий ты волен делать все, что пожелаешь.

Новые люди, новые знакомства, новые предметы — все было для меня интересно и необычно. Старый, добрый корпус «педа» на Социалистическом. Потрескивает под ногами видавший виды паркет, студенты спешат на занятия, учебный процесс набирает обороты.

Правда, учиться в вузе после службы в армии было архисложно. Многое подзабыл из школьной программы, а здесь новые требования, разные дисциплины.

Начало занятий 1 сентября 1989 года. Первые две пары — лекции по логике. Читает Плахин. К своему стыду, мало что понимаю. Как же я здесь буду учиться? Да, два года армии дают о себе знать. Но постепенно все наладилось. В учебе я подтянулся и первый курс закончил на отлично.

Запомнились хорошие преподаватели, пытавшиеся не только передать нам свои знания, но и заинтересовать студентов. Это прежде всего З. С. Ионина, М. А. Демин, А. П. Уманский, С. Г. Лившиц, Д. В. Клушин, В. А. Бармин и другие.

Соломон Григорьевич Лившиц — послевоенный выпускник МГУ, прекрасный лектор. На лекцию приходил с одним листочком. Я любил его слушать, мысленно переносясь во времени и пространстве, впитывая в себя разнообразные детали исторического прошлого.

На пятом курсе он читал нам свой спецкурс. Зима. Окна аудитории заледенели от холода. В небольшой аудитории группа студентов слушают и конспектируют лекцию.

— Май в Сибири в 1918 году выдался очень холодным…

Слушая его, я представил паровоз, мчащийся на всех парах где-то по Транссибу. Холод, пробивающаяся зелень, голод, болезни, неустроенность и неопределенность. И люди жили ведь. Работали, радовались скудному рациону, женились, рожали детей. Несмотря ни на что. А ведь была разруха, нестабильность, росла преступность и человеческая жизнь ничего не стоила. С 1914 года Россия вступила в Первую мировую войну, а затем началась гражданская война. Сколько горя пережили наши предки!

Вспоминая студенческие годы, скажу, наверное, банальную вещь — это были лучшие годы. Образование я получил хорошее в Барнаульском государственном педагогическом институте.