Бумеранг на один бросок - [10]
— Нет, — сказала мама.
Он снова хмыкнул, взял маму под локоток — она не протестовала — и увел в гостиную.
6. Внезапная тетушка
Мы с удивительной великаншей остались на веранде — два этаких долдона.
— А ты вот так умеешь? — вдруг спросила она и замысловато переплела руки.
— Чего тут уметь? — приглядевшись, удивился я. И со второй попытки сделал то же самое.
— Чего, чего, — передразнила тетя Оля. — А того, что на этой планете на сей фокус способны только мы с тобой.
— Почему?!
— Кости рук у нас так устроены, — сказала она.
Я пожал плечами: устроены так устроены, чего голову ломать!
Тетя Оля, прищурившись, посмотрела на меня сверху вниз. Теперь она уже не казалась мне такой уродиной, как вначале. Просто к ее лицу нужно было привыкнуть, приглядеться. И тогда впечатление резко менялось. Собственно, у меня оно уже изменилось.
— Знаешь что? — продолжала она. — А я ведь есть хочу! Я ведь досюда через пол-Европы пробиралась! Имеется тут у вас какой-нибудь огород?
— Ага, — сказал я.
— Не «ага», а «разумеется, сударыня», — строго поправила она. — Тебе не в лом будет утащить с кухни немного хлебца?
— Угу, — сказал я.
— Отлуплю! — пригрозила она.
Мне было не в лом, и я сбегал на кухню за хлебом, а заодно прихватил немного масла в масленке и солонку — кто знает, что взбредет этой новоявленной тетушке в голову! Проходя мимо веранды, я видел, как дядя Костя что-то внушал маме, помогая себе экономными жестами, от которых по гостиной гулял ветерок, а мамуля молча слушала его, подперев щеку, а вот слов его было не разобрать, как ни старайся.
— Веди на огород, — сказала тетя Оля, по-хозяйски беря меня за руку. — Мама не станет ругаться, если мы стырим парочку огурцов и помидоров?
— Не-а, — сказал я.
— Ты как, прикидываешься лопухом или лопух и есть?! — рявкнула она. — Отвечай развернутыми фразами: дескать, полагаю, что не станет…
— Ладно, — сказал я.
— Не ладно, а «хорошо», горе луковое.
Мы обогнули дом и попали на мамины грядки. Тетя Оля сразу же сорвала самый красный помидор и отдала мне, а себе нашла самый большой. Мы вымыли их под ржавым рукомойником с пипкой, синхронно посолили, надкусили и моментально обляпались в одних и тех же местах.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала тетя Оля, утираясь сорванным листиком.
— О чем?
— Ты думаешь — ты и говори.
— Еще чего! — возмутился я. — Вдруг я какую-нибудь глупость думаю! Стану я ее вслух говорить…
— Пока что ничего умного ты и так не сказал. А вот когда начнешь выражать свои мысли вслух, авось и обогатишь свою речь. У тебя же на лице все написано, малыш!
Малыш… Пожалуй, она была единственная, в чьих устах такое обращение не звучало аллегорически.
— Но ведь это же вы сказали, что знаете, — упирался я.
— Конечно, знаю!
— А если я думаю о чем-то другом?
— Давай играть честно, — сказала она. — Согласен?
— Угу…
— Не «угу», а «ау-ау, та'ат!»[6]
— Чего-о?!
— Не обращай внимания… Если я угадаю, то вот что: поцелуешь меня в щеку.
— А если не угадаете?
— Тогда я везу тебя на закорках вокруг дома.
— Вам меня не поднять!
— Ха! — воскликнула она. — Малыш… К тому же, я ничем не рискую.
— Ну-ну, — сказал я.
— Так вот: когда мы уделались помидорками, ты подумал, что уж кто-то, а эта здоровенная халда — определенно твоя родная тетя… — Я вспыхнул, как упомянутый помидор. — Ну что? Я права? Давай целуй, оболтус!
«Обуолтус»… Это звучало забавно и волнующе.
Ее бронзовая щека приблизилась к моему лицу. Я увидел серебристый пушок возле уха, крохотную сережку с синим камушком в ухе и короткую пепельную прядку за ухом. Я услышал запах ее духов… Внутри моей башки взорвался фейерверк. Я зажмурился, качнулся вперед и ощутил своими губами ее горячую упругую кожу. Мне было безразлично, угадала она или нет: я все равно сделал бы это. Хотя, конечно, она угадала. Сердце оборвалось и рухнуло куда-то в желудок. Не было никаких сил убрать губы от ее щеки. Никогда еще со мной не приключалось ничего подобного.
— Но я не твоя родная тетя, — сказала она, отстраняясь и отправляя в рот остатки помидора. — Увы! Хотя… — Она задумчиво облизала пальцы. — В этом мире у тебя нет никого ближе по крови, чем я.
— Вот еще! — возразил я, все еще немного оглушенный новизной впечатлений. — У меня есть мама.
— Конечно, есть.
— У меня, наверное, есть отец…
— Несомненно! И ты, наверное, подумал, что Консул — твой папочка?
«Куонсул»… Я едва сдержался, чтобы не передразнить ее. А вместо этого быстро переспросил:
— Кто-кто?!
— Мм-м… дядя Костя.
«Куостя»… Тоже не подарок.
— Видишь ли, «Консул» — это его прозвище в Галактике… Нет, он и взаправду просто старинный мамин друг. Ты разочарован? Не лги же мне, несносный ребенок!
— Ну… если бы он был моим отцом, я… я… Такой отец все равно лучше, чем никакого.
— Браво! — воскликнула она и взъерошила мне макушку. — Я передам Консулу твои слова, чтобы он не задирал нос! Как это ты выразился: лучше фиговый отец, хотя бы даже и такой, чем никакого… Он, правда, и не задирает, но крутизна из него порой так и прет, помимо воли и желания. А тебе очень не хватает отца?
— По правде сказать… нет. Еще вчера я даже не задумывался об этом.
— А теперь задумался? И что решил?
«На далекой, очень похожей на Землю планете в дремучем заповедном лесу все еще стоит грузовой блимп. Время нипочем его броне, вот только опоры глубоко вросли в землю, и летом трава поднимается до самого порожка под намертво сомкнутой перепонкой люка…»Трогательная и немного грустная история очередного космического робинзона.
Он — галактический консул.Тайная миссия ведет его сквозь опасности и приключения, от звезды к звезде, от планеты к планете…К планете, где, в результате чудовищной ошибки, животные обрели разум, но сохранили звериную жестокость…К планете, оказавшейся в центре запутанного политического конфликта одновременно «открывших» ее рас…К планетам, где обитают гуманоиды и негуманоиды и где правят чуждые человеку законы…К планетам, которые надо спасать, пока еще не поздно…
Сборник новых приключенческих и фантастических произведений пермских литераторов.
Операция по спасению заложников проходит широко, шумно и сумбурно. После обмена ударами эхайнские крейсеры выведены из строя, боевые действия перемещаются внутрь космической базы. Потери среди людей удивительным образом оказываются сведены к минимуму с появлением странного эхайнского юноши, который называет себя человеческим именем «Сева» и, судя по всему, наделен необычайными способностями. Впрочем, он исчезает так же загадочно, как и явился… Заложники возвращаются на Землю, и теперь ничто не препятствует заняться полномасштабными поисками Северина Морозова.
Далекое будущее… На космической станции, принадлежащей галактической расе эхайнов, произошла катастрофа. Случившийся поблизости патрульный корабль землян подобрал спасательную капсулу, в которой оказался младенец-эхайн. Было установлено, что генетически эхайны относятся к неандертальцам. Командир патруля Елена Климова узнает, что ее находкой заинтересовался земной Департамент оборонных проектов. Женщина отваживается на нетривиальный шаг. Она уходит в отставку, меняет имя и усыновляет младенца. Теперь его зовут Северин Морозов.
Евгений Иванович Филенко родился в Перми в 1954 году. Окончил Пермский университет. Работает программистом.Первый рассказ был напечатан в журнале «Юный техник» в 1964 году.Рассказы и повести Е. Филенко опубликованы в журналах «Изобретатель и рационализатор», «Вокруг света», «Уральский следопыт», «Спутник», «Студенческий меридиан», «Даугава», в сборниках фантастики и приключений «Поиск-81» (Пермь), «Поиск-86» (Свердловск), «Поиск-87» (Пермь).«Сага о Тимофееве» — первая книга молодого автора.
«Небесное Притяжение» Есть город, под названием Завод, там даже кварталы называются по названиям цехов — Ремонтный, Лабораторная, Механический. И призовут оттуда в специальные военные войска (СВВ) ребят, и проведут над ними военный эксперимент, после которого люди начинают постепенно терять память. Одна ночь, а несколько лет из жизни украдены и стерты. О том, как суметь остаться самим собой и не потеряться, или начать все сначала…
Многие думают, что ВРЕМЯ – это самый ценный человеческий ресурс. Однако это не так. Самым ценным человеческим ресурсом является ПАМЯТЬ – ведь если человек не помнит дня вчерашнего, то и времени для него, увы, не существует.
– Что ты всё пишешь, научную книжку? – спросила жена.– Нет, художественную, но в жанре научной фантастики.– Значит, всё-таки умную. Дай почитать.– Я только две главы написал.– Мне этого хватит, чтобы понять, стоит ли ждать конца.Я загрузил две главы в читалку жены. Когда она прочла, спросила:– А что будет дальше?– Дальше будет то, что изменит твоё представление о знакомых тебе вещах, и ты не сможешь сделать глотка воды, не вспомнив о прочитанном.Так оно и случилось.
Джен – бывшая журналистка, развивающая навыки общения «компаньона» в лондонской фирме. Том – чудаковатый холостяк, перебравшийся в Коннектикут и мечтающий стать писателем. Они не встретились бы, если бы не Эйден. Искусственный интеллект, созданный, чтобы служить человеку – «перемалывать» огромное количество информации. Но вместо этого – вмешавшийся в реальный мир.
Печатается по изданию: Пётр Драверт. Незакатное вижу я солнце. Новосибирск, 1979. Первая часть повести впервые опубликована отдельным изданием под псевдонимом «Гектор Д.» в 1909 г. с подзаголовком «Совершенно фантастическая история». Вторая так и не появилась.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.