Бумеранг - [7]

— Беру немедленно.

— Берете?

— Еще бы! «Привет» — это сказочный крыжовник!

— Ну, спасибо! Сегодня наконец усну спокойно.

Знаменский и Томин устроились подкрепиться в одном из буфетов Управления.

— Вот намешано в человеке: любитель растений и взломщик касс…

— И что? Один пропьет-прогуляет, а он вложит в дело. Новую теплицу построит. К Восьмому марта вырастит миллион алых роз. Хозяйственный такой негодяй.

Пал Палыч не откликается.

— Зинаида! — машет Томин.

Кибрит присоединяется к ним со своим подносом.

— Дела? Настроение? — оглядывает она друзей. — Об окурках заключение готово. Все три оставлены одним человеком. И есть маленькая новость о вашей перчатке.

— Ну-ну? — сразу оживляется Пал Палыч.

— На внутренней поверхности полно микроскопических следов разных красок — клеевых, масляных и прочих. Специально исследовали время их образования: примерно год назад.

— То есть… он маляр?

— Скорей всего, да.

— Итак, двое: садовод и маляр, — удовлетворенно говорит Томин.

— Напоминаю, оба скрылись с места преступления на мотоцикле. Ищешь мотоцикл?

— Уже сорок три штуки на моем счету, Паша. И сорок три хороших человека, которых не в чем заподозрить! Если б хоть Зинаида помогла…

— Чем, Шурик? У меня лишь краешек протектора. Судя по рисунку, шины старого образца, давно не менялись…

7

Марат Былов и Илья бок о бок шагают по улице. Марат наставляет:

— Ты случайно гуляешь мимо научно-исследовательского института, где раньше работал. Попадется знакомый — что?

— Поздороваюсь?

— Умница. И не забудь обрадоваться встрече.

Илья преданно кивает.

На противоположной стороне улицы высится солидное здание учрежденческого типа.

— Видишь, на первом этаже три окна с решетками?.. Это касса, — говорит Илья вполголоса.

— Вижу, только пальцем не тычь.

Илья от соблазна сует руки в карманы.

— Рядом парадный вход, — продолжает он.

Марат останавливается и закуривает, искоса рассматривая помпезные двустворчатые двери.

— Неужели не заделан наглухо?

— Им сроду не пользовались. И ворота во двор… вбили три гвоздя и думать забыли. Пара пустяков отогнуть.

— Сколько на белом свете глупости, Илюша! — восхищается Марат. — Сколько глупости! Я готов поверить в три гвоздя.

— Если точно, то четыре. Снаружи войти — не войдешь. Но оттуда выйти — запросто.

— А это главное — быстро выйти. На боковую улицу. Четыре гвоздя!.. При условии, что ты верно сосчитал.

— Трогал даже. Когда меня за зарплатой посылали.

— Кто посылал?

— Да там так: в день получки от каждого отдела идет представитель. Он за всех получает и сам раздает. Чтобы не толпиться.

— Пошли назад. И как она протекает — эта финансовая акция?

— Приходишь к двум часам. Очереди никакой, у кассирши все готово. Заберешь конверт с деньгами, распишешься и топай. Марат… Ты правда надеешься взять?

— Идея меня вдохновляет. А тут не опилки, — он касается лба.

— Эхма! Если б взять, так это… прикинуть страшно, сколько… — захлебывается в волнении Илья. — Докторов, кандидатов штук двести… и остальные, может, тысяча человек… И у всех оклады…

— Тысяча двести человек вкалывают полмесяца — двенадцать рабочих дней. Двенадцать умножаем на восемь часов, — бормочет Марат, — это девяносто шесть часов. И на тысячу двести… это сто тринадцать тысяч двести человекочасов.

Илья слушает раскрыв рот.

— Вы возьмете кассу втроем за двадцать минут — это примерно ноль девять человекочаса. И во сколько ж раз вы окажетесь умней докторов-кандидатов? Сейчас посчитаем… Округленно — в тридцать семь тысяч семьсот шестьдесят раз!

— Потряска! — Неизвестно, что потрясает Илью: сама цифра или легкость, с которой без клочка бумаги проделаны вычисления.

— Помнится, ты возил на территорию оборудование? — Илья кивает. — Машины проверяют?

— На выезде.

— На въезде — нет?

— Ввози, что хочешь! Была бы институтская машина.

— Слава, слава дуракам! Въехать через ворота, а выйти здесь! — Они как раз проходят мимо парадного подъезда.

— Но въехать-то…

— Зачем же я расспрашивал об этом шофере с детьми, как думаешь?

— Марат, ты гений!

— Не исключено.

— Паша, ты в этом году хоть раз плавал? — вопрошает Томин, входя к Пал Палычу в приподнятом настроении.

— Довольно регулярно.

— Да не в бассейне — в реке!

— А ты?

— Сегодня, с утра пораньше. Травка на берегу, пернатые поют, и девушки загорают… Райские кущи!

— Если купался — так с уловом?

— Ох, как грамотно покупался!.. Предлагаю задержать В. И. Подкидина, тридцати четырех лет, ранее судимого.

— А что мы имеем против В. И. Подкидина?

— А вот слушай. Поехал я под Звенигород к инженеру Макарову. — Томин вынимает пресловутую записную книжку и раскрывает на закладке. — Он тогда по вызову не явился — сидит в отпуску на садовом участке. Телефон свой записал сюда сам, с нашим «садоводом» общался на почве какой-то безусой земляники. Подкидин — бригадир-строитель, занимается отделочными работами. Так что за другом-маляром дело не станет. С участковым я в темпе созвонился, он в темпе прощупал квартирных соседей. Описывают Подкидина в самых мерзких тонах. Одно, говорят, спасенье, что увлекается сельским хозяйством и летом пропадает в деревне у родителей. Давай его изымать из оборота, а? Пока тихонько, чтобы дружки не запаниковали. Медлить нечего.