Бумажный домик - [52]
И глаза Доминики, глаза несказанной и неправдоподобной голубизны, в поисках сравнений приходится извлекать из памяти забытые слова: барвинок, незабудка, водосбор, — останавливаются на неестественном, жеманном, жалком старике с восхищением и дочерней нежностью.
— Ну ты даешь, котик!
И тут сквозь лоснящийся пиджак, вульгарную речь, сквозь всю эту третьесортную комедию вдруг прорывается истина: эти люди любят друг друга, опираются друг на друга, необходимы друг другу.
А они, словно почувствовав эту искорку симпатии, вспыхнувшую во мне, рассказывают мне свою историю, банальную, трогательную, как старинный роман-фельетон. Она — дочь его консьержки. Отец-пьяница уходит из семьи. Она бросает учебу, поступает работать в парикмахерскую, заботится о матери-калеке, которая в конце концов умирает. Она остается одна на белом свете, и тут «старый друг» берет ее под свое крылышко, «руководит ее чтением» и наконец-то обретает семейный очаг, счастье, которое — увы! — до тех пор было ему неведомо, и утешение во всех своих невзгодах. Да-да, ведь из-за той «прискорбной истории с подделками» ему пришлось продать свой элегантный магазин в Пале-Рояле, и только после двух лет «испытаний» (эвфемизм, который я, кажется, понимаю) он вновь открыл теперь уже совсем скромную лавочку на улице Фобур-Пуассоньер. Но у него сохранились связи, старые друзья, для него это как бальзам.
— Да, — прерывает крошка, — как здорово, что вы согласились с ним встретиться. Он очень боялся, все твердил: «Теперь, когда она стала такой знаменитой, она может меня и не вспомнить…»
Меня захлестывает волна веселья; как только мне поведали о «прискорбной истории с подделками», моя симпатия усилилась. У меня явная слабость к мошенникам.
— И напрасно боялись! — говорю я, с удовольствием включаясь в игру. — Помните, как вы приходили к нам на Руайе-Коллар, Даниэль был тогда совсем маленький и всегда забирался к вам на колени.
Он кидает на меня жалобный, заговорщический, грустно-ироничный взгляд — подлинный шедевр. Я больше не жалею о потраченном времени. Раз уж я смогла доставить им обоим немножко удовольствия… Ему ведь так хотелось блеснуть, а она так чувствительна к той единственной роскоши, которую он может ей предложить, — знакомство с кем-то, чье имя появлялось в газете или лицо — в телевизоре.
Ее книга… Сборник стихов, к которым «старый друг», должно быть, приложил руку. Этот пресный высокопарный текст больше подходит к ее глазам, чем к тому, что она может изречь. Само собой разумеется, издать это невозможно.
Он:
— У меня есть кое-какие сбережения, уцелевшие после катастрофы. Как вы считаете, на средства автора?..
— Видите ли, на средства автора… Ну, в общем, я посмотрю, попробую…
Крошка загорается радостью и очень хорошеет. Ее напечатают! Благодаря ему! Они смотрят друг на друга, пожимают друг другу руки…
— Я был совершенно уверен… Я знаю, чего стоит Доминика… Ах! Она не из тех девушек… Бриллиант чистой воды, весенняя свежесть… Это будет так заметно на фоне современной литературы, цена которой…
Как нам необходимо верить в чистоту! Никакой иронии не чувствуется в этом голосе, который, сорвавшись от глупого волнения, становится вдруг просто старческим. И все же, могу поклясться, этот разодетый старик как раз из тех, кто по вечерам с притворным смирением слоняется возле издательств в Сен-Жермен-де-Пре…
— Я сделаю все, что смогу. Все, что смогу.
Ничего особенного мне делать не придется. Что можно сделать с этими перепевами Ламартина, которые могли бы (и меня заразило обилие сослагательного наклонения, она им так гордится, эта парикмахерша), которые могли бы принадлежать моей бабушке? Я сделаю кое-как поправки, постараюсь не допустить, чтобы они потратили слишком много денег… Только это я и смогу…
Возвращаясь после этого свидания, я упрекала себя в черствости. Почему я так долго упрямилась? Что во мне такого драгоценного, почему я должна беречь себя, как дефицитный товар, только для избранных, достойных? И на каком основании Котик со своей Антигоною не достойны встретиться со мной? Видно, во мне в который раз заговорила домохозяйка. Нечего беречь свое время, надо растрачивать себя. Если все это на вес золота, тем лучше для других. А если просто песок, тем лучше для меня, тогда я почти задаром создам себе иллюзию душевной широты.
Впрочем, история Котика — грустная история. Парикмахерша в туберкулезном санатории. Котик из-за очередной «прискорбной истории» с купленным в кредит и проданным за наличные телевизором вновь претерпевает «испытание» сроком на восемь месяцев. Маленькая книжечка стихов, вышедшая в издательстве «Скорпион», лежит передо мной. Кто-то говорит мне:
— Не понимаю, зачем ты хранишь такие глупости.
— В память об одном старинном друге.
Доминика. О! Котик — он всему меня научил, грамотно писать, политике… Мы ведь реалисты, верно, Котик?
Котик. Ты хочешь сказать «роялисты»?
Я. Четыре года назад я была в ужасной депрессии…
Друг-писатель. И что тебя поставило на ноги?
Я. Мне очень помогла «Книга счастья» Марсель Оклер.
Друг. О! Не произноси этого вслух, несчастная, ни в коем случае!
Небольшие повести, составляющие книгу известной французской писательницы, основаны на действительных событиях далекого прошлого. Захватывающий сюжет вводит читателя в мир европейского средневековья, делает свидетелем судилища над «ведьмами» и «колдунами», знакомит с процедурой инквизиционного процесса. Автор рисует гнетущую атмосферу времен, когда стремление человека познать неведомое влекло за собой жестокую кару, а порой и смерть.Рассчитана на широкий круг читателей.
«Дикки-Король» — роман известной французской писательницы Франсуазы Малле-Жорис, члена Академии Гонкуров, рассказывает о «шоу-бизнесе», той гигантской индустрии зрелищ, которую создала буржуазная «массовая культура».Издание рассчитано на массового читателя.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Необычная история, рассказанная в романе Дидье ван Ковеларта, посвящена судьбе «ребенка из пробирки». Франсуа, бизнесмен с железной хваткой, ворочающий миллиардами, но всегда остающийся в тени, под влиянием случайного стечения обстоятельств решает выступить в роли донора и помочь Симону, скромному продавцу игрушек из провинциального универмага, и его жене Адриенне стать родителями. Он не предвидит, как далеко заведет их всех эта минутная прихоть…Дидье ван Ковеларт (родился в 1960 г.) — один из крупнейших французских писателей современности.
В романе «Мы еще потанцуем» четыре главных героя. Точнее, героини. Четыре подруги. Они выросли вместе и были неразлучны. Шли по жизни каждая своим путем, искали себя, строили свое счастье, но свято хранили верность детской дружбе. И была любовь — единственная, ни на что не похожая, прошедшая через измены и ревность, победившая искусы пошлости и богатства. Но однажды их пути связались в страшный узел предательства и боли. И настал момент истины.Как найти силы выйти из уютного детского мирка и стать взрослым, не потеряв себя? Что такое дар жить на пределе сил? Эти вопросы ставит перед читателями новый роман Катрин Панколь.
Анна Гавальда — один из самых читаемых авторов мира. Ее называют «звездой французской словестности» и «новой Франсуазой Саган». Ее книги, покорившие миллионы читателей, переведены на десятки языков, отмечены целым созвездием премий, по ним ставят спектакли и снимают фильмы.В новой редакции романа «Глоток свободы» — новые главы. Еще больше очарования Франции, легкости и иронии. И пьянящее ощущение, что ты можешь изменить свою жизнь — стоит только сделать маленький шаг.