Бумажные тигры - [2]

Мужчины, как правило, считают, что в дверях должна появиться девушка; женщины склонны думать, что тигр. Исключением оказался Роберт Браунинг, который заявил, что «нет ни малейшего сомнения в том, что такого рода принцесса при такого рода обстоятельствах направит своего возлюбленного прямо в пасть тигра». И в самом деле, оговорка Фрейда вряд ли случайна: союз «и» в данной ситуации гораздо уместнее, чем «или». И в целом, выбор между женщиной и тигром, супружеством и смертью не всегда воспринимался читателем как именно выбор. Вот что сочинил на эту тему в 1895 году некто У.С.Хопсон из Сан-Франциско:

Станет жена посылать мне хулы и угрозы,

Злобно ругаясь, как мерзкая ведьма, со мною,

Тут же я вспомню рассказ про женщину с тигром:

Выбрал, сдается, я сразу и то, и другое.

Через несколько лет после смерти Стоктона потрясающим бестселлером стал роман Элинор Глин «Три недели» (1907 г.). Своим успехом он в немалой степени был обязан впечатляющей сцене обольщения на тигровой шкуре:

Поль вошел с террасы, и взору его открылась восхитительная картина: возле камина, распростершись на полу, лежал его тигр, а на нем, во всю его длину, раскинулась женщина…

«Нет, не подходите ко мне, Поль… Постойте… Это вы подарили мне тигра. О, какой это прекрасный подарок! Мой тигр, как это восхитительно, мой тигр!» — ее тело изогнулось змеиным движением, выражая огромную радость прикосновения к тигриной шкуре; пальцы ее ласково теребили полосатый мех там, где он был наиболее густым и пушистым.

«Какое чудо! О, какое чудо! — шептала она. — Мне знакомы все твои чувства, все страсти, теперь твоя шкура принадлежит мне, о, как приятно ощущать ее всей своей кожей!» — тут она вновь затрепетала, как змея.

Увы, тигровый мех короток и груб, а прикосновение к нему вызывает зуд. И все же образ слившихся воедино женщины и тигра в романе Глин великолепен. Книга эта вдохновила сочинителя таких вот анонимных виршей (они же — мнемоническое правило для усвоения правильного произношения):

Не хотите ли

С Элинор Глин

Поваляться на шкуре тигра?

Или для утех

Вам иной нужен мех,

Где такие приятны игры?

Т

Тигр, женщина, страсть. В приведенном эпизоде романа Глин отразились древнейшие воззрения, ибо когда-то слово «тигр» было женского рода и лишь много позже переменило его на мужской.

В Европе первое письменное сообщение о тиграх появилось в связи с подарком, преподнесенным еще Селевку 1 (312–280 гг. до н. э.)(Правда, Александру Македонскому наверняка попадались тигры где-нибудь в Персии). В латинской поэзии слово tigris — женского рода (его основное значение — «стрела» — использовалось как сравнение в описаниях быстрых движений животных или течения реки). В древнеримском искусстве изображали обычно не тигра, а тигрицу. В паре с ней, как правило, мы находим льва (вспомним «львицу» Фрейда Иоффи, охранявшую его от нападения тигра Х.Д.). В повозку Вакха запряжена именно такая пара. «Со страстью тигра и разумом льва» — так противопоставляет членов этой пары Китс в поэме «Гиперигон». (Коты сестер Бронте, кстати, носили клички «Тигр» и «Страж»). Еще в 18 веке существовало поверье, что поймать тигренка (а это единственный способ пополнить зверинец) можно лишь способом, описанным почти 2000 лет назад Клавдианом: тигренка нужно выкрасть, и, унося его, разбросать за собой осколки зеркала. Тигрица, обнаружив пропажу, тут же, конечно, бросится в погоню, но женское тщеславие ее столь велико, что она непременно остановится перед зеркалом, чтобы полюбоваться своим отражением, и совершенно забудет про детеныша.

В древнем Китае тигра соотносили с женским началом инь, с подземным миром и Западом (где солнце опускается под землю). В системе геомантики фэн-шуй его противоположностью был зеленый дракон, носитель мужского начала ян. Только позднее, в буддизме, тигр и зеленый дракон поменялись местами: иероглифом ян стали обозначать мужественное благородство тигра, тем более что его лоб украшен знаком, в котором узнается иероглиф ван, что означает «царь». Любопытно и то, что Вордсворт, описывая Париж, попавший в руки якобинцев («как дикий лес, где тигры бродят с ревом»), вполне мог быть обязан свой метафорой Вергилию, наззвавшему Рим «пустыней, тиграми кишащей», и оба они бессознательно вторили древнему китайскому образу испорченного, больного общества: тигр (инь) в бамбуковой роще (ян), т. е. тьма, внедрившаямя в область света.

Особую роль в Китае играло тигроподобное чудовище дао-дай («пожиратель»), упоминания о котором относятся еще к эпохе династии Хань. Изображения дао-дай встречаются, как правило, на предметах похоронного культа, и порой сама погребальная урна выполнялась в форме тигра. Этот образ — земля, пожирающая мертвецов и тем самым дающая пищу живым. Вспомним, что греческое слово «саркофаг» также означает «пожирать плоть». В доколумбовой Америке, где не водились тигры, точно такую же роль играл ягуар. Например, в Центральной Америке этот символ земли противопоставлялся крылатому змею — символу неба. В южной части материка его изображением часто украшались погребальные урны. Планировна города Куско первоначально имела форму ягуара, т. е. город был как бы своеобразным некрополем для живых (полис как утверждение жизни и смерти).