Бумажные шары - [15]

— Ты даже записал? — сразу успокоившись, женщина удивлённо подняла брови и пробежала глазами колонки иероглифов. — Хм, похоже, всё-таки сумасшедший, как я и говорила, — она пожала плечами и, бросив листок на постель, встала, демонстрируя мужчине своё тело.

Гатхир отрицательно покачал головой.

Покачивая бёдрами, Миока направилась к окну, выходившему на улицу Коахури, на которой располагались два знаменитых в восточном квартале ресторана — «Голова дракона» и «Первый стрелок». Сейчас перед первым толпились люди и, яростно жестикулируя, о чём-то спорили. Свет фонаря, ложась на кожу женщины, окрашивал её в оранжевый цвет.

— Слушай, ты всерьёз думаешь, что это не человек? — спросила Миока с ноткой досады в голосе.

Гатхир кивнул.

— Тогда кто?

— Я же сказал: в городе поселилось новое зло.

— Да с чего ты взял?! — в голосе женщины прозвучало едва сдерживаемое раздражение. — Мало ли в Эдишаме мрази, готовой сотворить с человеком всё, что угодно?! Когда это степень жестокости служила мерилом человечности?

— Он проколол девчонке шею и слил кровь, — спокойно ответил Закуро, вставая и подходя к женщине. — Не пролил ни капли! Следы — только на одежде.

— Возможно, он пришил её в другом месте, а потом приволок на улицу Рёбуси. Это тебе в голову не приходило?

— Может, так и было, — гатхир выглянул в окно, чтобы лучше видеть толпу на улице. — Ты понимаешь, о чём они говорят?

— До меня долетели только несколько слов. Кажется, кого-то убили.

— Опять?!

— Успокойся! Скорее всего, очередная драка.

— Не похоже, — заметил гатхир, помолчав. — Пойду проверю.

Миока сделала движение, словно собиралась его остановить, но затем лишь хмыкнула:

— Удачи!

Когда Закуро ушел, она села в просторное кресло и подтянула стройные ноги к подбородку. Ей вдруг показалось, что с улицы повеяло прохладой, и кожа тотчас покрылась мурашками.

Сколько Миока себя помнила, её окружало безумие во всех проявлениях. Только гатхир стал для неё пристанью, оплотом относительного спокойствия — но со временем она поняла, что и он ненадёжен: слишком рискованной была его профессия наёмника, а против многих опасностей Эдишамы любой, даже самый быстрый меч — всего лишь игрушка. Миока не боялась людей — люди слабы — но что, если гатхир прав, и девушек в восточном квартале убивает кто-то… другой? В безумном мире на свет могло появиться всё, что угодно. Сумеет ли Закуро уцелеть, если пойдёт по следу чудовища? А он, похоже, был готов погнаться за ним в любую секунду. Миока не могла понять, почему эти убийства так увлекали его. Правда, она знала Закурою не слишком давно, и он не отличался разговорчивостью, так что, наверное, у него могли быть скрытые мотивы. Миока вздохнула. Нужно любой ценой его отговорить, но что может вынудить гатхира оставить нелепую затею искать таинственного убийцу? Только новое дело.

Женщина протянула руку к сандаловой шкатулке и достала из неё маленький свиток. Она ещё ничего не говорила об этом предложении Закуро: задание выглядело попросту неосуществимым, и, хотя за него сулили огромные деньги, шанса выполнить его практически не было. Миока надеялась, что подготовка к нему заинтересует гатхира и заставит отказаться его от поисков убийцы. Она была уверена, что Закуро занялся расследованием только от безделья. Кроме того, человек в любом случае не так опасен, как неведомая тварь.

Миока развернула бумагу и пробежала глазами выведенные каллиграфическим почерком столбики, затем бросила свиток в шкатулку и отвернулась. Следовало очень хорошо всё обдумать и взвесить. Ошибка могла стать поистине роковой и для Закуро, и для неё.

Взгляд Миоки упал на место у стены, предназначенное для вознесения молитв — небольшой шкафчик, внутри которого находился сосуд с песком. В него следовало ставить ароматические палочки, символизирующие жертву богу или богине, к которой ты обращаешься с просьбой.

Повинуясь импульсу, женщина выбрала из связки палочек три, окрашенные в тёмно-красный цвет. Таких у неё было больше всего, потому что Миока почти всегда молилась Юкацу. Отворив дверцы, она подожгла палочки от масляной лампы и поставила их одну за другой в песок. Затем опустилась на колени, сложила руки и стала молиться. Она просила богиню присмотреть за Закуро, послать ему верных спутников, надежных помощников, а главное — избавить от желания искать убийцу девушек.

Выйдя из дома, Закуро огляделся и втянул ноздрями воздух. Он был наполнен запахами рынка, которые приносил северный ветер, и ароматами парфюмерных лавок, расположенных выше по улице.

Перед трактиром собралась толпа возбуждённых людей. Некоторые из них были заметно подвыпившими, но тему обсуждали явно невесёлую. Закуро приблизился. Он отыскал глазами соседа, толстяка по имени Кугито. Тот жил этажом ниже с женой и тремя дочками, самой младшей из которых исполнилось четыре года. Работал Кугито мясником, а вечера любил коротать в ближайшей пивной.

— Что случилось? — спросил Закуро, тронув его за рукав.

Кугито обернулся и, узнав его, расплылся в улыбке, обнажившей щербатые зубы.

— А, это ты! — он кивнул в знак приветствия. — Снова убийство! — он сунул Закуро под нос обрывок сорванного со стены объявления. — Тот же ублюдок!