Бумажное небо - [11]
От «Площади Восстания» до «Балтийской», именуемой в народе «Болтами», поезд метро долетает за десять минут, с грохотом разгоняя пахнущий электричеством ветер по гулким мраморным вестибюлям. Мегазоида Максим узнал сразу – вернее, человек, поджидавший его возле революционного мозаичного панно, попросту не мог оказаться кем-то иным.
Он был толст и круглолиц, из-под торчащей на макушке идиотским колпаком вязаной шапки свисали длинные немытые патлы, обрамлявшие сосульками рыжую клочковатую бородку. Пожалуй, Мегазоид мог бы сойти за какого-нибудь добродушного сельского батюшку, если бы священники носили вытянутые свитера, торчащие, подобно юбке, из-под короткого заношенного пуховика, и пузырящиеся на коленях бесформенные штаны, заправленные в высокие шнурованные ботинки. Максим старался обычно выглядеть модным и стильным в силу своих скромных финансовых возможностей, Мегазоиду, похоже, на подобные формальности было решительно плевать. Парней и девчонок, придерживающихся подобного небрежного стиля в одежде, обитатели телевизора клеймили звонким прозвищем «неформалы». Правда, Максим сразу отметил про себя, что для истинного «неформала» Мегазоид все же, наверное, слегка староват: на вид ему можно было дать около тридцати или чуть меньше.
– Пошли, – вместо приветствия произнес толстяк и, не дожидаясь ответа, направился к замедляющему свой бег поезду в сторону «Техноложки». – Пиво принес?
Максим молча протянул ему мелодично звякнувший пакет. Мегазоид извлек оттуда бутылку «Балтики», оценивающе посмотрел сквозь нее на свет, вытащил из кармана зажигалку и, с громким хлопком сорвав пробку, опустошил полулитровую емкость наполовину. В поезд они заскочили уже сквозь закрывающиеся двери.
– Рассказывай, как ты станцию вскрыл, – стараясь перекричать протяжный стон набирающей ход электрички, дыхнул перегаром Мегазоид.
Максим начал свое повествование, покачиваясь в такт мчащемуся сквозь тоннель поезду. Мегазоид молча слушал, время от времени прикладываясь к бутылке и напрочь игнорируя косые взгляды других пассажиров. Впрочем, вагон был наполовину пуст: утренний час пик уже миновал, а до вечернего было еще очень далеко.
– Ловко, – подвел он итог, когда Максим закончил свой рассказ, – хотя банально. Ты, конечно, засранец, но мозги у тебя есть. Значит, не до конца потерян для общества. Вообще, по правилам хорошего тона я должен как следует дать тебе в хлебницу…
Мегазоид прищурился, задумчиво и оценивающе окинул взглядом Максима с ног до головы, словно примеряясь, как поудобнее исполнить свою угрозу, и тот непроизвольно поежился: а ведь и вправду может. Не потому, что от толстяка исходила какая-то угроза, нет. От него веяло дурной, безумной непредсказуемостью и густым пивным духом.
– Не, не буду, – словно прочитав его мысли, ухмыльнулся Мегазоид. – Я засранцев с мозгами не бью. Кстати, мы приехали.
Мигнул свет, за окнами замелькали колонны. Максим уже пробрался было к дверям, когда путь ему преградила застывшая поперек прохода девица на высоких каблуках, вставшая так, что миновать ее оказалось решительно невозможно. Поезд остановился, двери с грохотом разъехались в стороны.
– Извините, вы выходите? – Максим коснулся рукава тонкой кожаной курточки, но девица лишь брезгливо повела плечом, игнорируя его вопрос. Только сейчас он приметил на ее поясе модный вишнево-красный кассетный плеер, тянувший свои провода к наушникам-«чебурашкам», в недрах которых что-то ритмично постукивало.
– Не так, – произнес Мегазоид и, деловито оттеснив спутника плечом, без лишних церемоний ухватил своей могучей лапой обтянутый джинсовой тканью упругий девичий зад. Обладательница плеера пронзительно взвизгнула и кузнечиком отпрыгнула в сторону, растерянно и гневно захлопав накрашенными ресницами. Мегазоид потянул Максима на перрон.
– Типичная самка человека, способная получать информацию об окружающем мире исключительно через жопу, – пояснил он свою выходку, – что наглядно демонстрирует нам нехитрую истину: помимо вербального и невербального каналов коммуникации существует еще и анальный. Которым некоторые граждане успешно пользуются в качестве основного.
– Чего? – ошарашенно переспросил Максим, не ожидавший услышать от своего спутника подобную заумь. Мегазоид тяжело вздохнул и смерил его снисходительно-усталым взглядом, будто раздумывая, не проще ли спихнуть непонятливого собеседника в поблескивающую рельсами пропасть за соседним краем платформы.
– Дурак, да? – участливо поинтересовался он.
– Так вроде нет…
– Это бездоказательное утверждение требует обоснований, – хмыкнул Мегазоид. – Какова твоя аргументация?
– Чего? – снова растерялся Максим.
– Ладно, проехали, – махнул рукой толстяк, – всему свое время.
Эскалатор вынес их на заставленную разномастными ларьками круглую площадь. Мегазоид тут же направился к ближайшей палатке и вернулся оттуда, сжимая в ладони черную алюминиевую баночку, с лоснящегося бока которой скалился человеческий череп во франтоватом цилиндре. Череп был вооружен то ли предостерегающей, то ли пояснительной надписью: «Black Death Vodka». Водка в банках по 0,33 стала в последнее время модным напитком, заметно потеснив на прилавках уличных шалманов традиционное пиво. Сам Максим ее не то чтобы не любил, а до сих пор даже ни разу и не попробовал, однако по отзывам знатоков и ценителей «Черная смерть» успешно конкурировала в своей нише с аналогичным напитком под наименованием «Aslanoff», у которого тоже имелась собственная армия поклонников. Мегазоид с хрустом вскрыл банку, изрядно отхлебнул из нее и удовлетворенно крякнул.
