Булавин - [3]

Без дверей да без окошечек.

Во той во темной темнице

Сидел млад донской казак

Ровно двадцать годов.

Случилось тут мимо иттить

Самому царю турецкому.

Как заговорит млад донской казак:

— Ой, турецкий ты царь,

Прикажи меня на волю выпустить;

А оставишь меня в неволе,

Пошлю я скору грамотку

К товарищам на Тихий Дон —

Славный Тихий Дон взволнуется,

Казацкий крут весь взбунтуется,

Разобьют силу турецкую

И с тебя, царь, голову снесут.

Другая рассказывает о походе на море мимо Азова:

Как у нас на Дону,

В Старочеркасском городу,

Старики наши пьют да гуляют,

По беседушкам сидят,

Про Азов-город говорят:

— Не дай, боже, азовцам

Ума-разума того

Перекинуть им цепи

Через батюшку Тихий Дон

И поставить им караулы

На усть речки Каланчи.

Как со вечеру было,

Все курило да мело.

Как со вечеру ваш атаман

Рогавые [1] проплывал,

А к Азову был на заре.

Атаман по моричку гулял,

Он по моричку гулял,

Кораблики турецкие поджидал.

И с набитою сумой

Возвращался он домой,

А навстречу ему выходили

Старики и малолеточки.

Певцы горюют о казаке, скучающем по дому, отцу и матери, жене и малым деткам, оплакивают его гибель в дальней сторонушке. Умирающий казак говорит своему верному другу — коню:

Уж ты конь, ты мой конь,

Ты лети на Тихий Дон,

Понеси ты, мой конь,

Отцу, матери поклон.

А жене скажи родной,

Что женился на другой,

Что женила молодца

Пуля меткая врага.

Радость возвращения в отцовский дом звучит в песне:

За курганами пики блещут,

Пыль несется, кони ржут,

И повсюду слышно было,

Что донцы домой идут.

Подходили к Дону Тихому,

Поклонились Дону низко:

— Здравствуй, наш отец родной!

Свадебные и бытовые песни, женские причитания сопровождали казака в молодые и зрелые годы — их пели и сказывали матери и жены, сестры и невесты. Мечты о женихе, лучшей доле, горевание о погибшем добром молодце или коварном изменнике — тоже в песне, надрывают душу, зовут куда-то...

Кондрат не раз слышал, как пели молодые девицы:

Как бы мне ворона коня,

Я бы вольная казачка была,

Скакала, плясала по лугам,

По лугам, лугам зелененьким С донским молодым казаком,

С разудалым добрым молодцом:

— Раздушечка, казак молодой,

Что не ходишь, не жалуешь ко мне?

Без тебя постелька холодна,

Одеялице примялось в ногах,

Одеялице примялось в ногах,

Подушечка потонула во слезах...

Когда пришла пора, женили добра молодца по заведённому давно обычаю. Жил тогда Кондрат в станице Трехизбянской близ устья Айдара, левого притока Северского Донца, к востоку от Бахмута и Тора. Дело подошло к осени, работы в поле закончились; припасли все, что необходимо, для долгой зимы. Отец и мать решили — играть свадьбу.

Нарядные родители с сыном-женихом ехали в хутор, сватать невесту поздно вечером — не дай, господи, чтобы кто-нибудь их увидел, повстречался на дороге; добра не жди! Надо тогда возвращаться домой... Если складывалось удачно, приезжали в хутор. Полагалось остановиться у знакомых. От них в дом невесты шел посланец, чаще всего — пожилая казачка:

— Согласны ли принять сватов?

— Как не согласны? Согласны.

Радостные сваты подъехали к дому. Их встретили родители. Афанасий, отец Кондрата, и его жена полны сознания торжественности момента:

— Во имя отца и сына и святого духа!

— Аминь!

Вошли в дом:

— Здравствуйте, хозяева! Доброго вам здоровья и благополучия.

— Здоровы будете. Садитесь, будьте как дома.

— Спасибо на добром слове.

Правила старинного вежества соблюдают неукоснительно и хозяева, и сваты. Отец невесты степенно разглаживает усы и бороду, пытливо смотрит на родителей и сробевшего жениха:

— Погодка-то нынче... Хорошая...

— Слава богу. Хорошая.

В разговор вступает хозяйка:

— Добро пришло казакам — все, кабыть, успели в поле и дома. Как у вас-то? Всего напасли, поди?

— Не жалуемся, хозяюшка. Дал господь вёдро, все сделали загодя. Теперь всю зиму спокойно будет.

— Слава богу!

— Да... Незадача, вишь, у нас получается: кое-что купить надо...

— Что же?

— Да вот, может быть, коровку... Или шубу соболью...

— Вот как! Неужто в том нужда большая? И кому понадобилось? Есть же у вас все...

— Так-то оно так...

Долго еще вокруг да около крутился-вязался разговор. Соблюдая приличия, перебрали все станичные новости: кто женился и родился, заболел или умер; что на Дону слышно: времена наступили трудные, царь-батюшка, слышно, затеял войну со шведом, а тут с туркой и крымцами неспокойно, еле-еле замирились. Требуют на войну донские полки; да и по всей России, говорят, берут в солдаты мужиков из деревень и городов. Подати большие положили на православных, А те, обнищав и обессилев, бегут от тягот. Добираются и к нам, на Дон и запольные реки, селятся в станицах и хуторах, бедствуют, работают на казаков. Жалко их, несчастненьких!..

Проходит час-полтора. Как и полагается по древнему чину, сваты переходят к делу:

— Да... Вот мы и говорим: купить кое-что надо. Для того и к вам приехали, дорогие хозяева.

— Какой же товар вам надобен?

— Да слышали мы, что вы имеете хороший товар. И продаете как будто...

— Что же, батюшки-светы?..

— Да дочь вашу, красную девицу...

— И вы за этим делом приехали?

— Так, истинно так! Приехали невесту посмотреть.

— Вот оно что! Ну что ж. Есть у нас красная девица, доченька наша ненаглядная.