Булава скифского царя - [3]

— Тир-тир-тр-тр-тир-тр-тр, — начали спорить сверчки.

— Уах-ах-ух, — отозвался филин.

И ветер не смог удержаться:

— Вфи-фи-и-и-й.

— Т-ш-шш-ш-ссссс, — ответили травы, а акации "оазиса" вздохнули кроной: их листва дрогнула и качнулась. Любопытная ночная пичужка вытянула шею в сторону костра и затихла.

— Ба-тя! — позвал Костя. — Батя, я заварил чай. Где ты!? — Костя повысил голос до крика и, не дождавшись ответа, включил фонарь… Ящерица, блеснув фосфоресцирующими глазами, скрылась в траве. Он снова позвал отца. ответа не последовало. Не получив ответа, пошёл по следам…

Небо, подсказывая дорогу, слепило чистотой и пригоршнями тихих, нарисованных звёзд. Одна из них улыбнулась: — Иди, отец ждёт тебя, — прошептала она Косте. Ковыль показывал направление, а Костя, как в машине начал сходить с ума. Чуть заметные следы в примятой траве вели в направлении кургана. Напряжённость спала, — он почувствовал себя уверенней, чем за рулём. В голове — рой вопросов к отцу. Костя запомнил их и повторял про себя, чтобы не забыть. Но, самый главный из них не давал покоя.

Что же происходит, что?

В кармане лёгкой ветровки Костя ощупывал подарок отца, теряясь в догадках. Внезапно он остановился и непроизвольно посмотрел вверх, не успев удивиться: — взрезая небосвод, начали тихо падать "леониды". Метеоры, оставляя за собой длинные световые линии, расчерчивали ночное небо и гасли. Сейчас, в этот год, их было особенно много. В прошлые года, Костя специально выходил ночью на двор, но почему-то за эти пять лет такого звездопада как сегодня, не случалось.

"Звёзды всегда падают в августе" — вспомнил он слова отца и в этот момент отчётливо увидел треугольник кургана и одинокую фигуру. Над рукотворным холмом склонилась в поклоне луна и, Костя с удивлением заметил — небо притихло и стало ярче, освещая его отца. Степан, недвижный как сфинкс, сидел на коленях, опустив голову.

— Отец, батя, — еле слышно позвал его сын. Плечи Степана вздрогнули; звёзды стали ещё ярче, и, казалось, — улыбнулась луна.

— Сынок, ты заварил чай?

— Да — всё готово. Чо с тобой происходит?

— Всё нормально сынок, идём к костру.

— Отец.

— Слушаю тебя.

— Я. Мы ждём тебя. Мама вся извелась. Где ты был всё это время? У меня расспрашивают о тебе; хотели в доме открыть музей. Я не разрешил. Твои фото во всех школах и… — Степан перебил сына: — Я ведь просил, чтобы из меня не делали сверхсущество. Люди не изменились.

— Нет, батя, изменились. Мы все изменились. С того дня… Когда ты вернёшься? Дочь пытается нарисовать твоё лицо; ей снятся странные сны и… ещё… Бать, я взломал код доступа на твоём компе! — выпалил скороговоркой Костя и зажал рот. Степан резко вскочил, расплескав чай.

— ЧТО!? Что ты увидел там?

— Совсем малость бать, начался пожар. Информация утеряна, за исключением…. Совсем малость. Извини, батя, Атлантида… Больше ничего. Извини… — Степан сжал губы и вздрогнул, а потом вытер холодную испарину.

— Странно, как ты мог догадаться. Странно, ведь код знал только я…

— Просто. — Костя облегчённо вздохнул и улыбнулся. — Мы покопались с Димкой, моим товарищем и пришли к интересному выводу. Разгадка находится в твоём офисе на улице Живописной, — да!. Аналитики из Центра Информации помогали нам. Две картинки над твоим столом, помнишь? На одной — лунная дорожка моря в том месте, где находится лавочка, где ночью купались мы… ну, помнишь пап, у кафе "Ивы", где лестница бежит каскадами к морю… да, да! А на второй репродукции — "Степь" Куинджи. Мы здорово удивились, когда открылась программа и пошла информация, а потом, а потом начались сбои: экран погас и, всё загорелось. Мы передали данные в институт гидрографии и геологии морского дна. Нам не поверили, но находившееся в том районе исследовательское судно "Хэнкок", отсканировало дно. Под донными наслоениями и выходами вулканического туфа обнаружили развалины каменных строений, по своим размерам превышающие храмовые комплексы Гизы, Карнака, Мексики и Венесуелы… Ты ошибся всего на два градуса по долготе. Но не компьютер о том сказал, а твои архивы, — Костя возбуждённо продолжил, — ты, использовал "Птиц Наска". Ты пошёл не так как другие.

— Ладно, будет о том. — Степан вздрогнул от слов. Костя, однако, не унялся. Он с торжеством произнёс. — Отец, ты додумался до простой вещи. Наложил сеть рисунков пустыни "Наска" на меридианы и параллели планеты. Но как ты нашёл базовую отправную точку? Я, ведь и консультировался с Андреем Скляровым.

— Ерунда. — Степан резко поднялся. Скинув рубаху, подошёл ближе к костру. — Какой же я дурак, о господи, — возбуждённо заговорил он, — зачем нужно было оставлять следы и автографы там, в той долбанной Атлантиде. — Он, вдруг оборвал самого себя и замолчал. Огонь осветил медно-бронзовый торс. Костя вздрогнул, — по его спине пробежала холодная волна мурашек.

— Господи, да на тебе нет живого места, где ты так? Одни шрамы, а что за борозды на груди?

— А, — Степан спохватился, но было поздно. Сын, как не хотелось, всё увидел.

— Ерунда, сынок… Мишка поцарапал, — отшутился Степан и протянул к костру ладони.

— Отец, мы ведь были ТАМ, с мамой, в той пирамиде. Первыми, после тебя туда проникли учёные, ах — сколько там промучились, чтобы открыть вход… Мы прошли по тому пути, что и ты, а потом, — через месяц, из коридора пирамиды был врезан проход в тоннель. Учёные обалдели от увиденного. А мама — плакала… Все девять ярусов и пустоты исследованы. Кто бы мог подумать, что под пирамидой, столько пресной воды. Обследованы аквалангистами и все лабиринты и тоннели между пирамидами. Учёные рассчитывали найти информацию о працивилизации, но так ничего и не обнаружили. А на девятом ярусе! Мы были там с мамой и Леной. — Костя чуть не задохнулся от волнения. — Нашли всё твоё снаряжение: — оборванный скальный шлямбурный крюк с верёвкой, ласты, титановый лук, даже следы твоей крови, а наверху — на девятом ярусе! - оплавленные камни той комнаты. Оплавились даже металлические дверцы вентиляционных отверстий шахт, ведущих в "комнату царицы". Там не смогло бы выжить ни одно живое существо. Да, да, да! Мы, все, слышишь, ВСЕ видели, как Землю опоясала радуга и, как.