Булатов курган - [56]
— Уже? Посидел бы дома, — попросила Марья Ниловна. — Вечер один и без тебя обойдутся!
Она поправила ему съехавший набок галстук, расчесала спутанные самой же волосы. Но ее внимательность, желание угодить не вызвали сегодня в нем чувства благодарности. Переборов себя, он все же сказал на прощанье:
— Надо, Маша. Приду в десять. Поставь самовар.
4
В конторе было пусто и тихо. Закончив работу, ушла домой Терехова. Горбылев распахнул окно, присел за стол. Дел было много. В папке лежали неразобранные и непрочитанные письма с различными просьбами, директивами сверху. Нужно было пересмотреть сводки из бригад, подписать отчеты… А думать совсем не хотелось ни о работе, ни о доме, который становился ему в тягость.
В кабинете стало совсем темно и глухо. За стеной, в бухгалтерии, однотонно отбивали время часы. В окно ворвался порыв ветра, освежил лицо, разбросал по лбу прядки волос. И тут Горбылев, словно только что очнувшись после долгого сна, ощутил, как все вокруг переменилось. На реке еще несколько дней назад, кроме плеска волн, ничего он не слышал. Теперь перекликались кряквы, то коротко и тихо, то требовательно и громко. Наседки зазывали на ночлег своих питомцев…
В памяти ожила крохотная речушка Быстрянка. У прибрежных камышей так же подают голоса дикие утки. А за оврагом в болоте быком ревет выпь. На краю деревни на дубовых обомшелых сваях, словно на курьих ножках, спустилась к быстрине избушка. В ней гудит сепаратор, а восьмилетнему Егорке кажется: летит самолет и вот-вот сядет на поляну. Егорка крутит головой и видит лишь вспорхнувшую из камышей утку, а на дороге вереницу подвод с прикрученными веревками большими, посверкивающими на солнце бидонами. Навстречу им, в белом халате, вспотевший, выбегает отец. Он сейчас Егорке напоминает доктора, который приезжал к ним, когда ему нездоровилось.
Егорка привык и к подводам, и к суете отца. Сидит он на мостке и смотрит, как струи светлой холодной воды обтекают сваи, спущенные из избушки бидоны с молоком. Из тени к ним осторожно крадется табунок пескарей. Егорка хватает камень и бросает в воду. И нет пескарей, только по-прежнему пузырятся вокруг сваи прозрачные струи.
Как-то в половодье льдины подломили сваи, избушка вдруг села и поплыла. Недолго после этого прожил и хозяин ее — председатель молочной артели Потаи Горбылев. Четверо детей его разбрелись кто куда. На родном корню остался жить только Егор.
В конторе стало совсем темно, а Горбылев все еще сидел. Далекое сейчас ему казалось близким и дорогим.
— Сумерничаешь? — послышался голос.
Горбылев поднял голову: в дверях стоял Ивин.
— Как видишь… — не сразу ответил Горбылев.
— По бригадам ходил. Побывал на твоей родине. Хорошие места!
— А я только что размечтался о ней. Отца вспомнил. Старею, видно… — не без тоски признался Горбылев.
— Рано, Егор, на себя старость накликаешь. Дайка зажгу лампу! — Ивин чиркнул спичку, снял стекло. — Говорят, Строев приезжал?
— Как тебе быстро доносят! Пойму настаивал пахать. Мол, капусту какую получите!
— Ну, один год получим. А потом? Земнов прав, промоет весной почву — краснотал и тот расти не будет.
— И ты туда же… — обиделся Горбылев.
Парторг потянулся к пачке писем, взвесил ее на ладони.
— Ого! Навалили.
«Что-то хитрит», — отметил Горбылев, а вслух сказал:
— Предлагает мясо сдать. Район проваливает с планом. Выбракуем коров, с десяток телят…
— Хорошо, допустим, сдадим. А что на следующий год будем делать? По графику, только в первом квартале должны сдать более ста центнеров. Откуда брать будешь?
— Свининой заткнем. Возможности будут. В прошлом году рассчитались…
— Очередные строевские штучки, — тихо проговорил Ивин. — Они уже начинают надоедать.
Горбылеву сейчас не нравился парторг. Всегда они решали любой вопрос согласно, а тут вдруг не нравятся «строевские штучки»! Больно умен стал…
— Дело тут, Афанасий Иванович, не в Строеве, — возразил он. — Конечно, невесело, когда кто-то едет на твоем горбу, а руководители еще и подстегивают. Но речь сейчас не об этом. Есть возможность — почему не продать мясо сверх плана? Нам же самим выгодно. Не за так отдаем.
Ивин криво улыбнулся, хотел что-то сказать, но голос из дверей помешал ему.
— Вам что, дня не хватает? По ночам спорите?
На пороге стояла Марья Ниловна. Она с упреком уставилась на мужа.
— Мы не спорим, а разговариваем, — ответил парторг.
— Хорош разговор — на улице слышно.
— Короче! — хмуро перебил ее Горбылев. — Ты зачем пришла? Не мешала бы!
Тонкая бровь Марьи Ниловны удивленно переломилась. Чуть припухшие сочные губы дрогнули.
— Пожалуйста! — протянула она. — Только ты же к десяти заказал самовар. А сейчас около двенадцати.
— Знаешь, давай-ка домой! — Горбылев хотел, видимо, еще что-то добавить, но промолчал, перехватив укоризненный взгляд парторга.
Марья Ниловна смотрела на мужа, все еще пытаясь улыбаться.
— У нас разговор о хозяйственных делах, — проговорил Ивин, как-то стараясь смягчить впечатление от грубости Горбылева.
— Я понимаю… — ответила она.
Горбылев поднял глаза.
— Я сказал: иди домой!
Марья Ниловна торопливо повернулась и резко хлопнула дверью.
Ивин сидел потупясь. В только что разыгравшейся семейной сцене он считал в какой-то степени виновником и себя. И чтобы не молчать, парторг спросил:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.