Букет новобрачной - [2]

Перед выходом Лиз снова оглядела себя в зеркале — вид приличный, элегантный, но с гостями не спутаешь. Она спустилась в студию за сумкой. Проверила, все ли взяла, и обвела взглядом комнатку. Сердце защемило — она вспомнила, как отец помог ей обустроиться здесь, купил всю необходимую аппаратуру. Тогда он только что ушел на пенсию из начальной школы, где проработал учителем музыки почти всю жизнь. Лиз, хотя и закончила курс машинисток-стенографисток, поделилась с ним мечтой стать фотографом, и он поддержал ее, хотя для женщины эта профессия казалась довольно необычной.

— Учись, конечно, — сказал он. — Но не слишком долго, дорогая. Я хочу быть уверенным, что ты сможешь сама о себе позаботиться, когда меня не станет. — Он посмотрел на нее добрым, любящим взглядом и добавил тихо: — Тебе надо было выбрать родителей помоложе!

Он говорил не только о себе, но и о матери Лиз, которая умерла через неделю после родов: сказались поздняя беременность и слабое здоровье роженицы.

— Папа, не волнуйся. У меня есть Генри, — сказала она тогда отцу. Хотя день свадьбы еще не был назначен, будущее представлялось ей определенным и вполне надежным.

Отец только грустно покачал головой.

— Всякое может случиться в жизни.

Как же он оказался прав! Через несколько недель отец окончательно слег после сильнейшего приступа, и Лиз пришлось оставить работу секретаря, чтобы не отходить от больного. Еще месяц спустя его не стало.

От этих воспоминаний все поплыло перед глазами, Лиз достала носовой платок, смахнула упрямые слезы и высморкалась. Нельзя расслабляться, нельзя думать сейчас о прошлом. Пора ехать работать. Она заперла входную дверь и пошла через двор к машине. Ей предстояло не менее часа провести в пути до Лэнгриджа.

Старинный собор, сохранившийся еще со времен нормандского завоевания, в это солнечное утро выглядел особенно величественно. Лиз объехала его кругом и подкатила к стоянке. Место парковки она специально выбрала поближе к выезду, чтобы уехать сразу после церемонии и оказаться в доме новобрачных первой, до приезда жениха и невесты и прибытия гостей.

Викарий, которого она встретила возле дверей собора, выслушал все ее пожелания и постарался максимально помочь ей. Он даже был весьма любезен, пригласив на маленькую экскурсию по собору и рассказав историю замечательного сооружения. Лиз пришла в восторг от множества великолепных витражей, скульптур и настенных росписей, прекрасно сохранившихся. Викарий помог Лиз выбрать удобное место для съемки церемонии — так, чтобы все было хорошо видно и чтобы никому не мешать. Он подробно объяснил, как будет проходить венчание, кто где будет стоять и что за чем последует. Лиз была искренне тронута его добротой: не часто служители церкви относились с таким пониманием к ее работе.

Вернувшись к машине, она постояла немного, любуясь собором. В это прозрачное июньское утро, освещенный солнцем, он буквально сверкал стрельчатыми окнами, и даже серые каменные стены казались теплыми, праздничными. Шпиль главной башни стрелой взлетал в голубое безоблачное небо, и Лиз внезапно охватило странное чувство, словно душа ее тоже радостно устремилась ввысь. Впервые со дня смерти отца она так ясно услышала зов жизни, и ей самой захотелось праздника. Вот так из года в год, из века в век стоит этот величественный собор, думала она, сколько же событий произошло вне его стен и внутри его? Задрав голову, она рассматривала замечательный фасад со строгими порталами вокруг окон, старинными витражами, большой каменной розой сложного узора и неожиданно заметила в одной из арок гнездо… Вокруг башни летали какие-то птицы — ласточки? Лиз искренне наслаждалась покоем прекрасного утра.

Тишину нарушил рев мотора, и на лужайку из-за угла выскочил большой зеленый автомобиль. Он резко припарковался рядом с ней, мотор еще раз взревел и стих. Спохватившись, Лиз скорее полезла в багажник, чтобы извлечь наконец сумку с аппаратурой. За ее спиной громко хлопнула автомобильная дверца. Водитель что-то нервничает, подумала она, ставя сумку на траву и собираясь запереть машину. В этот момент над ее ухом неожиданно прогремел грубоватый голос:

— И надолго вы тут припарковались?

Тон ей сразу не понравился. Если это кто-то из церковных служителей, почему же разговаривает в таком воинственном тоне?

Однако, обернувшись, Лиз увидела, что этот человек уж точно не имеет никакого отношения к церкви. Гость, наверное. На нем был нарядный костюм — светло-серые брюки в полоску, серый, в тон, приталенный пиджак, в петлице — розовая гвоздика. Молодой брюнет высокого роста с красивым, но очень сердитым лицом. Лиз растерялась, гадая, чем вызвано его раздражение.

— Что вы сказали? — спросила она, притворившись, что не расслышала.

— Я спросил, надолго ли вы тут припарковались? — повторил он с той же неприятной интонацией.

Тут Лиз вдруг сообразила, кто это. Шафер! Артур — как там точно его фамилия? Она узнала его, припомнив фотографию в газете. Но там он весь сиял рядом со своей красоткой манекенщицей, а сейчас выражение его лица было хмурым, чтобы не сказать злым. Лиз вспомнила, что в обязанности шафера входит рассадить гостей по машинам после церемонии. Вот, наверное, поэтому он и сердится, не понимая, откуда она взялась тут. А может, просто нервничает — все же у шафера довольно ответственная роль во время венчания.