«Букет» на приеме - [6]
— А то поучил бы!.. Ладно, очень эта история в печенках сидит!
И немудрено, что сидит в печенках, если послушать вечерний разговор Томина с матерью.
— Меня поражает твоя беспечность! Те гуляют на свободе, а он преспокойно собирается в гости!
— У Зинаиды день рождения. Чистая рубашка найдется?
— В шкафу.
— Ты же всегда ворчала, что я слишком много работаю.
— В данном случае — дело другое, Сашко. Это уже вопрос семейной чести! Я боюсь нос за дверь показать: кто-нибудь встречается и требует новостей.
— Мама, для меня каждое дело — вопрос чести.
— Ах-ах-ах!.. Воротничок подверни… И Зиночке кланяйся!
— Мама шлет тебе поклон. — Томин кланяется.
— Спасибо, Шурик, получилось очень грациозно.
Друзья пришли в числе первых гостей…
…А уходят последними.
Ночная улица обдает холодком, но уже отчетливо чувствуется в городе весна.
— Что невесел? Недоволен Зининым мужем? — усмехается Пал Палыч.
— Напротив. Решительно нечего возразить. Умница, спортсмен, без пяти минут доктор наук, приятные друзья… Вероятно, слегка завидую семейной идиллии.
— Кто велит ходить бобылем?
— Никто. Захочу, будет вагон невест.
— На вагоне не женишься, нужна одна.
— Одной пока нет.
Они приближаются к дому Томина.
— Ладно, Саша, хватит сентиментальностей. Давай решать, что делать дальше. Я думаю…
Тот, глядя вверх, хватает его за руку:
— Стой! У Петуховых свет!
Печати с двери Петуховых сорваны. Знаменский остается на площадке.
Томин тихо входит. Видит на вешалке плащ и кепку, которых здесь прежде не было.
— Кто дома?
В коридоре появляется Борис Петухов.
— А-а, здравствуй, Борис! — и Томин кивает Пал Палычу: можешь топать домой.
— Здравствуйте… Кто это?.. Сашка!
— Что дверь не заперта?
— На что ее запрешь? — Петухов указывает на дыру от выпиленного для экспертизы замка. — Как мои старики, не знаешь?
— Мать пошла на поправку, отца, видимо, тоже вытащат. Проникнуть можно? — Томин накидывает цепочку и делает жест внутрь квартиры.
— Валяй… Извини, руку не подаю — в земле.
— А что ты делаешь?
— Да вот цветок сажаю… мамин самый любимый, — смущенно бормочет Борис.
Он проходит с Томиным в комнату и поливает ткнутый в поллитровую банку увядший цветок; вытирает чем попало руки, вздыхает.
— Загнется, наверно. Ну за каким лешим было горшок-то разбивать?! И вообще, глянь, что натворили! Сволочи!
— Видел, Боря. По линии угрозыска дело веду я.
— Вона! Слушай, я только с самолета. Звонил тетке, она и телеграмму бестолковую прислала и теперь несет ахинею, ничего толком не понял.
— Я пока тоже не все понял. Поэтому, Боря, лучше мне спрашивать — тебе отвечать. Но давай перебазируемся к нам. Мать тебя накормит, посидим-потолкуем. Можешь и переночевать.
— Ладно, — он вытаскивает поллитровку. — Раздавим?
— Нет, уволь, только от стола.
— Тогда смысла нет ходить.
Злясь и вздыхая, он подбирает с пола раскиданные вещи. Томин к нему приглядывается.
Петухов широк в плечах, крепок и кажется румяно-смуглым от «снежного» загара. Но в водянистых серых глазах и голосе угадывается какая-то душевная слабина. То ли очень уж выбит из колеи случившимся, толи так и остался немного «хлюпиком», несмотря на все свои успехи…
— Скажи, Боря, родители писали регулярно?
— Ну! — утвердительно произносит Петухов.
— В последних письмах не проскальзывали тревожные нотки? Они никого не опасались? Не писали что-нибудь вроде: «Часто захаживает такой-то, передает тебе привет». А?
— А старики-то чего говорят?
— От матери мало чего узнал, к отцу еще не допускают… Денег ты в квартире не нашел?
— И не искал. До того ли мне сейчас, друг милый!
— Ты здорово переменился. Уважаю твои чувства, Боря, но… Какую шкатулочку мать могла называть «заветной»?
— Шкатулка? Одна всего и есть — которую отец подарил. На свадьбу, кажется.
— И в ней лежали?..
— Ерунда всякая. Вот, — поднимает опрокинутую палехскую шкатулку, возле которой рассыпаны вывалившиеся на пол безделушки.
— Понимаешь, неясно, нашли деньги или нет.
Борис смотрит на него хмурясь.
— Извини, я слегка не в себе…
— Неясно, говорю, нашли ли те деньги, что ты присылал.
— Да?.. — после паузы растерянно произносит Борис.
— Ну да. Родители рассказывали, что держат их дома. Но где? Почему ты не убедил их положить на сберкнижку?
— А… что они еще рассказывали?
— Почти накопил на машину. Вернешься — купишь.
— Прямо так?.. Так вот и говорили?! Хвастливое старичье! — Он в крайнем волнении.
— Да, накликали. Но — не посетуй на откровенность — сколько они, бывало, и краснели за тебя и челом били в разных инстанциях. Ты ведь был ох не подарочек!
— Ну и что?
— Когда-нибудь людям хочется наконец моральной компенсации: «Вот каков наш Боря, получше других!»
— Ну и заварилась кашка! Первый сорт!
— Не знаешь, доехала до них твоя клюква?
— Господи, велика разница, доехала — не доехала… Надо ж, про клюкву известно!
— Сколько ее было?
— С полведра примерно. Велел ребятам набрать.
— Как ты ее упаковал? Когда и с кем отправил?
— Насыпал в лукошко, поверху мешковинкой обвязал. Один ханурик от нас увольнялся, с ним и послал. Должен был уж прибыть. Он проездом на юг.
— «Ханурик» какого сорта?
— Да так…
— В доме не нашли ни ягодки, а полведра сразу не съешь.
— Чего ты прицепился с клюквой?
На городской свалке обнаружены факты махинаций с цветными металлами, незаконно вывезенными с одного из заводов. Доказательств мало. Заведующий свалкой — крепкий орешек. Старшему следователю Знаменскому предстоит долгая и кропотливая работа. Но неожиданное обвинение «доведение человека до самоубийства» оставляет Пал Палыча не у дел...
Совсем недавно страна замирала у телевизоров, когда на экране появлялись новые серии цикла «Следствие ведут знатоки». По их мотивам Ольга и Александр Лавровы создали ряд повестей, написанных хорошей, легко читаемой прозой. Благодаря этому читатель может сегодня вспомнить популярных героев и вновь окунуться в хитросплетения старых следственных дел, которые вели знатоки.
Следователи и подпольные перекупщики золота, изощренные преступники и талантливые сыщики, беглые заключенные и проницательные эксперты — таковы персонажи остросюжетных повестей О. и А.Лавровых. Известные мастера жанра использовали в этом сборнике мотивы сверхпопулярного телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи»....В подъезде "хрущевки" смертельно ранен мужчина, недавно вернувшийся из колонии. Что может связывать этого человека с талантливым студентом-художником и его младшим братом? И как заставить ребят поверить следствию?
Первое письмо появилось не из пустоты. Сначала была ветхая надувная кукла и ее престарелый хозяин, готовый отправить на тот свет всех грешников Вигаты. Пронырливые журналисты. Громкий репортаж. Проснувшееся безумие. А уж потом – цепочка странных писем. Как вам такая загадка, комиссар Монтальбано? Думаете, это просто игра, интеллектуальный поединок и приз в конце? Бойтесь обещанного сокровища – оно станет вашей наградой.
Это дневник полковника юстиции, бывшего начальника следственного управления одного из районов гор. Санкт-Петербурга по сфабрикованному против него обвинению бригадой следователей Следственного Комитета РФ.
Преступниками не рождаются. Преступниками становятся. Киев, наши дни, ограбление банка. Все складывается так, как и планировалось преступниками – удачно. Но неожиданно вклиниваются, казалось бы, незначительные обстоятельства, и все катится кувырком. Зависть, жажда наживы, преступления и печальный, но логичный исход – основная линия повести. Все персонажи и события в повести – вымышленные.
Профайлер Грейс Синклер – идеальна: сногсшибательная красавица, богатая наследница, талантливая писательница и одна из самых блестящих сотрудниц ФБР. Но мужчин в свою жизнь она пускает очень неохотно после того, как много лет назад столкнулась с чудовищем… И теперь ей придется столкнуться с ним вновь. Кто-то одну за другой убивает успешных красивых женщин. Вскоре становится понятно, что убийца хочет передать послание, и адресат этого послания – она, Грейс… Сможет ли она уберечь от грозной тени прошлого своих близких? И поможет ли ей в этом ее новый коллега – обворожительный мужественный Гэвин Уолкер, с которым она однажды провела ночь? Ведь, кажется, он сам становится ей слишком близок…
Вообще-то я не писатель. Я — журналист. Но иногда, как сядешь за комп, так и не оторвешься. И получается нечто выходящее за рамки газетного стандарта.
В тихом районе Токио среди бела дня убита в собственном доме семья из четырех человек. Убийца скрылся с места преступления, оставив за собой странный запах, чем-то похожий на запах ладана, и нарисованное сажей на потолке жуткое черное солнце. Детектив, начинавший расследование, бросился в реку с Радужного моста. Инспектор Косуке Ивата и его немного странная напарница Норико Сакаи понимают, что им противостоит хладнокровный и расчетливый убийца. У них есть все основания предполагать, что он не намерен останавливаться и список жертв вскоре пополнится.
Попытавшись защитить свою девушку от хулигана, молодой человек попадает в больницу. И имеется лишь один свидетель, который может подтвердить, что именно действия хулигана привели к увечью. Но над этим свидетелем Пал Палычу Знаменскому ещё придётся «поработать»...
Знаменский расследует дело о торговых махинациях в ресторане. Насколько можно доверять в искренность раскаяния обвиняемого? Кто должен помочь помочь ему в том, чтобы не потерять себя до конца?
По делу над расхитителями социалистической собственности выносится оправдательный приговор. Обвиняемые все валят на свидетеля, который не найден.
При попытке ограбления склада задержан гражданин Силин, только что вышедший из колонии после отбывания срока. Знаменский понимает, что Силина просто подставили, а настоящих организаторов ограбления ещё предстоит выяснить.