Букет для улитки - [44]

— 72 года, — ответил Штеллен, — на дату ареста группировки RAF, Вилли Морлок еще не достиг совершеннолетия, поэтому получил умеренный срок.

— Ясно. Слушайте, полковник, правда, заберите от нас эту заразу. Он достал тут всех.

— Маркус, я не понимаю: как он достал?

— Вот так, — проворчал начальник тюрьмы и начал рассказ…

Вилли Морлок, будучи доставлен в тюрьму Синеплекс, для начала потребовал себе одиночную комнату с телевизором, а также бутылку Каберне и сыр Чеддер. Дежурный офицер посмеялся, но его смех был недолгим, поскольку Морлок объявил: «Знаете, офицер, я начал припоминать детали плана скорого теракта в Сиднее, так что организуйте мне связь с call-центром австрийской национальной спецслужбы BVT». Дежурный офицер высказался в том смысле, что это бред и выдумка, но такой ответ не обескуражил Морлока, и он ответил: «Воля ваша, но тут, я вижу, везде ведется видео-аудио запись. Когда Хаким аль-Талаа устроит в Австралии выдающееся аутодафе вроде устроенного только что на Шванзее, генералы заинтересуются, кто и почему скрыл данные о подготовке теракта. Конечно, сокрывший может сослаться на то, что не поверил сообщению некого Вилли Морлока, арестованного по подозрению в предыдущем теракте. Но тогда у генералов возникнет резонный вопрос: по своей инициативе этот сокрывший не поверил, или он вовлечен в организацию, связанную с подготовкой теракта, и получил инструкцию о сокрытии». После этого монолога, офицер понял: дело плохо. Хаким аль-Талаа включен в ten-top наиболее опасных международных террористов, и если вдруг действительно случится теракт в Сиднее, то ретроспективное компьютерное сканирование записей найдет этот эпизод в тюрьме Синеплекс ночью 17 мая. Ведь по инструкции, офицер должен сразу сообщать любые данные о готовящемся теракте в call-центр профильной спецслужбы. «Итак, — констатировал Морлок, — до вас дошло. Вы должны сообщить в BVT, дать мне письменные инструменты, и поместить меня в одиночную комнату. От того, как будет работать моя память, зависит: вспомню ли я детали здесь, или уже в Лионской тюрьме Интерпола, куда меня увезут, вероятно, утром. Ну, как, вы улавливаете суть дела?». Дежурный офицер уловил. Если детали всплывут здесь, то сюда нагрянет комиссия из Венского центра по борьбе с терроризмом, и всех офицеров в Синепленксе точно ждет несколько дней казарменного режима по инструкции о секретных расследованиях.

В общем, уловив суть ситуации, дежурный офицер поспешил снабдить Вилли Морлока запрошенным вином и сыром, в отдельной комнате с телевизором. Но это было только начало (сказал начальник тюрьмы). По инструкции, после краткого сообщения в BVT, следовало, чтобы арестанта предварительно допросил тюремный дознаватель. Это был молодой парень, проявлявший служебное рвение, которое способствует карьере. Ему в данном случае лучше было бы просто взять листок, где Морлок сразу записал то, что сообщил дежурному офицеру. Всего три фразы, но для формального предварительного допроса было бы достаточно. Морлок пояснил это дознавателю, однако тот не умерил рвение, и принялся допрашивать арестанта, мешая тому смотреть телевизор. Стратегия допроса — простая: дознаватель упирал на то, что добросовестное сотрудничество будет зачтено в приговоре: осужденный получит более мягкий режим, сможет чаще видеться с семьей, и в более гуманных условиях, чем тюрьма Панграц. На это Морлок ответил: «Юноша, вы даже не знаете, есть ли у меня семья, а если бы знали, то у вас не было бы оснований доверять этому знанию, при условии, что вы способны думать. Но, судя по вашим действиям, вы не способны. Возьмем тему семьи, которую вы так неосторожно затронули. В отличие от меня, у вас не только есть семья, но и сходу ясно, какая. Ваша манера носить обручальное кольцо и ряд дополнительных признаков указывают, что в брачных отношениях вы состоите около двух лет и у вас маленький ребенок. По стилю вашей одежды видно, что ваша жена предпочитает открытую жизнь в цифровом мире, поэтому в соцсетях можно найти все о ней, о ребенке, и о вашем доме. Представьте на минуту, что кому-то захотелось воздействовать на вас. Вы улавливаете мою мысль?»

Пересказав этот разговор, начальник тюрьмы вздохнул и заключил:

— Так мы потеряли перспективного сотрудника. Парень вышел с погасшими глазами, и теперь будет относиться к работе формально, без всякой инициативы. У меня уже глаз наметан, я сразу вижу, если человек меняется в эту сторону. Так что, полковник, очень прошу: заберите этого проклятого Морлока.

— Я сделаю, что смогу, — пообещал Штеллен, — пожалуйста, проводите меня к нему.

— Это я сделаю с удовольствием, следуйте за мной, — сказал начальник тюрьмы.

* * *

Сразу было заметно: Вилли Морлок чувствует себя в тюремных условиях комфортно, ничего не опасается, и ему весело.

— О! Становится интереснее! — воскликнул он, увидев Штеллена, — Давно ли RCR стала расширять свою поляну? Вы ведь раньше занимались только регионом Рейна.

— Да, но я временно исполняю обязанности заместителя начальника INTCEN. Поэтому сейчас к моей компетенции относится расследование теракта в Шванзее.