Букет для улитки - [35]

Жаки Рюэ возмущенно взмахнула руками:

— Ничего подобного! Никто не смирился! Но наш мир стал сложным, поэтому не очень понятно, что делать, чтобы вырулить из дерьмовой ситуации!

— Куда вырулить? — поинтересовалась миссис Шо.

— В смысле? — не поняла стажер-эксперт.

— Крошка, смысл спрашивать дорогу есть, только если знаешь, куда хочешь попасть.

— Нет, бабушка. Не только! Если мы в болоте, то надо сначала выехать из него! Надо выехать из рецессии. Рецессия — первое слово, которое я выучила в детском садике. Я понимала это так: в детском садике дерьмово потому, что рецессия. К счастью, мама достаточно быстро преодолела некоторые предрассудки, и подбросила меня к тебе.

— Да, — миссис Шо улыбнулась, — это была превосходная идея. Пусть из моего сына не получился толковый папа, зато из меня получилась толковая бабушка.

— Лучшая на свете! — воскликнула Жаки, наклонилась и чмокнула ее в щеку.

— Как это мило, крошка! Ну, а теперь: как ты представляешь себе выезд из рецессии?

— Э-э… Вообще-то я не экономист. Наверное, что-то вроде перемещения капитала из спекулятивного сектора в производственный, с перезапуском НТР. Что, я не права?

Аслауг Хоген снова произнесла «гм». Жаки повернулась к ней и повторила вопрос:

— Что, я не права?

— С одной стороны, ты права, — ответила голландка-физик, — действительно, выход из рецессии происходит так, а не иначе. С другой стороны, перезапуск НТР — фатальная катастрофа сложившейся политической системы. Роботопродукционный расстрел.

— Что-что? — удивилась франко-метиска.

— Крошка, это очень просто, — сказала миссис Шо, — помнишь, в детстве я читала тебе сказку братьев Гримм про волшебный горшочек?

— Э-э… Про горшочек, который сам варил кашу, эту что ли?

— Да, крошка, именно эту. Такова предполагаемая Пятая Индустриальная революция, называемая еще перекрестной роботизацией. Волшебный горшочек, который требует минимума трудозатрат и стремительно создает изобилие. Вспомни в той сказке итог одного дня варки одного волшебного горшочка.

— Я помню. Весь город месяц ел кашу, а по ночам ели даже звери из соседнего леса.

— Но, — добавил Юлиан, — у Пятой Индустриальной революций нет останавливающего заклинания. Если произойдет перезапуск НТР, то «горшочек не вари» — исключается. Короче: прочти Станислава Лема «Возвращение со звезд», 1961 год, кстати.

— Я читала. Но там же, вроде коммунизм.

— Там неголод, — поправила Аслауг.

— Что-что? — переспросила Жаки.

В ответ голландка покрутила кусочек рыбы на вилке и повторила.

— Там неголод. Изобилие. Отсутствует необходимость трудиться для покупки пищи и обычных потребительских товаров, включая жилье и транспорт. Исключение — лишь раритетные несерийные вещи. При этих условиях вопрос Маркса: кому принадлежат средства производства: фабрики, фермы, и прочее — теряет смысл.

— А если фабрика принадлежат монополисту, и он задерет цену? — возразила Жаки.

— Тогда, — ответила Аслауг, — любое робототехническое предприятие сделает другую фабрику, производящую тот же товар, или даже лучший. И это случится раньше, чем общество успеет ощутить дефицит. Волшебный горшочек непобедим.

— О, черт! А зачем тогда люди будут работать?

— А зачем люди сейчас вяжут на спицах, лепят из пластилина и играют на гитаре?

— Мм… Да… — задумчиво произнесла француженка.

— Как теперь ты видишь выезд из болота? — ласково поинтересовалась миссис Шо.

— Так и вижу, бабушка. Там в «Возвращении со звезд» есть много неприятного, но в роботизированном изобилии ничего плохого нет. А политическая система — если она мешает развиваться, то ее надо менять на другую, которая не мешает. Вроде бы, так делается исторически всегда в подобных случаях.

— Угу, — отозвался Юлиан, — только на службе не ляпни такое, а то мигом вылетишь.

— Не тупая, понимаю, — проворчала Жаки.

13. О специфическом риске эксклюзивных вилл

Вечер 16 мая. Каринтия (Южная Австрия). Курортный клуб Шванзее

Не совсем понятно, какому клубу принадлежала эта белоснежная вилла с широкими террасами, пандусами и флигелями, расположенная на горном озере Шванзее, около километра над уровнем моря. Ходили слухи, что хозяин — Бильдербергский клуб, но сомнительно, что это так. Тем не менее, клуб-хозяин был явно политический и очень близкий к европейскому истеблишменту. Иначе вряд ли ему позволили бы огородить колючей проволокой пятьсот гектаров, включая подходы к озеру, и расставить везде вооруженную охрану из ЧВК. То, что на клубном мероприятии присутствовали трое руководителей европейских национальных спецслужб, и руководитель одной общей наднациональной спецслужбы Евросоюза — тоже говорило о многом. Помимо них, в числе участников было несколько парламентариев из доминирующих партий. Хотя, основную массу из примерно трех сотен участников этого мероприятия составляли представители крупного бизнеса, включая несколько президентов банков.

Солнце уже зашло, но вечер был теплый, безветренный, так что данное мероприятие проходило во внутреннем дворе виллы, устроенном в стиле оранжереи. Обсуждение вопросов экономики и политики велось в режиме фуршета, и (как позднее сообщали желтые СМИ) к столикам подавалось вино Шато-Мутон Ротшильд и среди закусок — тарталетки с виноградными улитками. Вино несущественно, а вот улитки — очень.