Бука сама боится - [4]

— Почитаю, — охотно согласился дедушка. — А ты мне что за это?

Бука задумалась. Личного имущества у неё было немного. Делать она тоже мало что умела.

— Я не буду твои саженцы молоком с пенками поливать, — наконец предложила Бука.

Дедушка почему-то не согласился на такой обмен и читать не стал. Вместо этого он собрал все свои саженцы и унёс этажом выше, к дяде Саше.

— Ну и не читай, — обиделась Бука. — Пойду у мамы сменяю зоопарк на уборку под кроватью.

Но мама отказалась от уборки и заявила, что пойдет в зоопарк одна.

И папа не сменял свой мобиль на Букины старые бумажные бусы. Тогда Бука предложила папе купить у неё бусы. Но он и на это не согласился.

— Ах так! Жалко им, да! — рассердилась Бука. — Значит, никто меня не любит! Уйду я от вас. И не вернусь, хоть что вы мне говорите!

И ушла под кровать, хотя там и пыльно. Сидела, сидела, ждала, ждала, пока её выманивать начнут. А никто не приходит и не предлагает зоопарк, велосипед и прочие удовольствия в обмен на её возвращение.

Все уже пообедали, посуду вместе помыли. Дедушка поехал на велосипеде в магазин за книжкой "Сад и огород".

— Кому ещё какие книжки купить? — спросил он.

Все заказали.

— Жаль, Бука от нас ушла. Я бы ей тоже книжку купил.

А папа с мамой пошли в зоопарк.

— Жаль, Бука ушла, — сказали они. — Могла бы присоединиться. Просто так. Ни за что. Что нам, жалко?

Остались дома только бабушка на кухне и Бука под кроватью. Бабушка шарлотку пекла.

— Эх, нет у нас теперь Буки, придётся мне самой кожуру от яблока съедать, — вздохнув, сказала бабушка и пошла за вставной челюстью.

А Бука вылезла и заревела. Ну надо же как не везет! В такое время уйти из дома! Примут ли теперь обратно?

Как Бука обрадовалась

Бука очень не любила мыть посуду. Особенно когда посуды много и когда моешь ее в одиночестве.

— Надо купить посудомоечную машину. Или изобрести, — решила Бука, у которой денег было всего на несколько порций мороженого.

И немного подумав, Бука загрузила посуду в стиральную машину. Изобретение удалось наполовину: у некоторых чашек отвалились ручки, две тарелки треснули, зато со сковородой было все в порядке, если не считать неотмытой поджарки.

Бука очень не любила вытирать пыль. Особенно когда… Никогда не любила.

— На что в таком случае пылесос? — сказала себе Бука и пропылесосила полки.

Стало очень чисто. Не осталось ни маминых янтарных бус, ни папиных визитных карточек, ни бабушкиной вставной челюсти, ни дедушкиной пенсии.

Бука очень не любила купаться. И все думала, как бы это так устроить, чтобы не чистить зубы, не мыть шею и не растираться холодным полотенцем.

— Может, попробовать тебя помыть во сне? — предложил папа, ремонтируя стиральную машину: чайная ложка застряла в шланге для слива.

— Нет, во сне лучше спать, а не мыться, — возразила мама.

— А может, просто постираем ее в машине или пропылесосим? Пылесосом с влажной уборкой, — предложил дедушка, сдувая пыль с добытой из пылесоса пенсии в 300 рублей тремя бумажками.

— Пылесос не выдержит, — засомневалась мама.

— Знаю! — придумала бабушка. — Мы не будем заставлять Буку мыться. Вообще не будем ничего заставлять делать!

Бука своим ушам не поверила. Неужели на свете есть еще такие добрые бабушки?

— Да неужели? Правда, что ли? Мне! Можно! Ничего! Не делать! — ликовала Бука. — Как я вас всех за это люблю!

И счастливая Бука на радостях протерла чашки, два раза нырнула в ванну с пеной и не успев высохнуть побежала со всеми своими денежными сбережениями за мороженым. Для всех!

Как Бука соблюдала режим дня и ночи

Бука уже третий раз за час заходила на кухню и утаскивала у бабушки то морковку для борща, то печенье из вазочки, то компот из холодильника.

— Нужно сесть и как следует покушать, — сказала бабушка.

— А я и стоя хорошо кушаю, — ответила Бука.

— Ты не кушаешь, ты безобразничаешь. А питаться надо по режиму.

Бука не знала, что такое режим, и насторожилась. И правильно сделала. Потому что все вдруг вспомнили про режим и стали Буку воспитывать. На стене появилась бумажка с распорядком дня, по которому и должна была жить Бука.

— Бука, уже восемь часов утра, пора вставать, — говорил папа.

Конечно, восемь часов случались именно тогда, когда больше всего на свете Буке хотелось именно спать.

— Бука, уже девять часов утра, пора делать зарядку, — говорил дедушка.

Приходилось Буке выключать мультики.

— Бука, пора завтракать! — звала бабушка, когда нисколько не хотелось кушать.

Бука дулась и капризничала, залезала под кровать и пряталась в шкафу. Но это не помогало.

— Бука, мы из тебя человека хотим сделать! — объясняла мама. — Воспитанного, дисциплинированного.

От таких слов Буку тошнило и она убегала в туалет.

— А я не хочу быть человеком! Я хочу быть Букой! — кричала она оттуда.

— Букой быть плохо, — втолковывала бабушка. — Дети бук бояться. Мой руки, пора обедать.

Пришлось Буке смириться. Целый день жила она строго по режиму. А ночью все проснулись от странного шума.

— Что это? — спросила мама папу.

— Похоже, кто-то, похожий на Буку, прыгает на кровати. А вот кто-то Букиным голосом поет песню. А сейчас…

И тут включился свет и появилась Бука:

— Режим дня кончился! Сейчас мой собственный режим ночи. Все должны немедленно встать и прыгать на кровати. Иначе вы так никогда и не станете буками! И запомните! Букой быть хорошо! Хорошо быть Букой! Хорошей Букой быть хорошо!