Бухгалтерия чувств - [6]

Болезнь Филипа Кренстона затянулась, и спустя две недели, в понедельник, Синди с остальными бухгалтерами из своей группы появилась в «Кенкейд Энтерпрайзиз» и приступила к работе в отделе на шестьдесят третьем этаже. Вот здесь-то под конец рабочего дня во вторник и стояла Синди, через спину Теда Барристера заглядывая на экран его компьютера, где появлялись все новые и новые цифры. С прошлого квартала имущество компании увеличилось на десять процентов, и методичный ум ее помощника путался в разнообразии новых приобретений — от кораблей до бытовых ванн.

«Тайм» назвал Клэя Кенкейда непревзойденным предпринимателем, а вот «Бизнес уорлд» окрестил его «шакалом, процветающим за счет несчастий других». Отвратительное слово — шакал, но и самой Синди мерещилась некая патологическая жадность в подобном приобретении всех убыточных предприятий без разбору. Пожав плечами, она склонилась над столом, чтобы сделать очередную пометку в списке Теда… Вот тут-то это и произошло. По комнате пронесся едва заметный шелест, затем на миг наступила тишина — и наконец щелканье компьютерных клавиш и приглушенный гул голосов возобновились. Она подняла голову и увидела причину всеобщего замешательства. Клэй Кенкейд.

Пожалуй, такое случилось впервые — чтобы президент корпорации появился в бухгалтерии.

К нему шагнула руководитель отдела, но Клэй взмахом руки остановил ее и направился прямиком к Синди. Дыхание у нее перехватило, голова закружилась, и она вновь ощутила это странное, щемяще-радостное замирание сердца. Она собрала волю в кулак и постаралась встретить его хладнокровно-вопросительным взглядом.

— Добрый день, мистер Кенкейд.

— Мисс Роджерс… Как тут у нас идут дела?

Его улыбка была теплой и искренней. Боже милостивый, да что это с ней такое?! Сквозь застилающий глаза туман она увидела, как он кивнул Теду и тот, невнятно сославшись на какое-то дело, исчез из-за стола, оставив их наедине… насколько возможно остаться наедине в помещении, полном народу.

— Надеюсь, особых проблем нет?

— Нет-нет, — поспешно отозвалась она, сообразив, что так и не ответила на его первый вопрос. — Пока все идет превосходно.

— Ну и хорошо. Да, кстати, рабочий день подходит к концу. Могу ли я пригласить вас поужинать сегодня со мной?

— Я… мм… — Вот чего Синди ожидала меньше всего. Смутившись на мгновение, она почти пожалела, что будет вынуждена ему отказать. — Мне очень жаль. Но у меня… уже назначена встреча.

— Понятно. Ну а как насчет ленча завтра?

— Мне очень жаль. У меня… — Она запнулась. Это ведь один из их самых важных клиентов! — Вы хотели что-то обсудить, мистер Кенкейд?

Он покачал головой.

— Это всего лишь просьба, мисс Роджерс. А вовсе не приказ.

— О, я и не думала… то есть я просто… — Черт! Что она заикается, как пугливая школьница?! Уловив смешливый блеск в его глазах, Синди выпалила чуть ли не с вызовом: — Дело в том, что на завтра у нас назначено еженедельное совещание руководства. Мистер Кренстон все еще болен, и я должна его замещать.

— Все ясно. — Он криво усмехнулся. — Работа есть работа. Что ж, может быть, в другой раз. — Резко повернувшись, он зашагал к выходу.

Охваченная разочарованием, Синди смотрела ему вслед. Может, сегодня ей и удалось бы выкроить время… Да нет же, она ведь теперь помощник тренера. Ей нужно быть на тренировке. К тому же она раз и навсегда решила, что ничто — решительно ничто в ее жизни — не должно нарушать планы детей. И вообще — если ее не будет дома, то кто отвезет Джонни на тренировку?

Все так, но очень уж захотелось… Нет, конечно, она обожает детей и ни за что не откажется от них. И все же… иногда так хочется получить хоть капельку прошлой свободы. Чтобы не торопиться домой. Чтобы задержаться в баре за коктейлем или сходить в театр, поговорить с интересным собеседником…

— Эй, Синди, взгляни-ка!

Она и не заметила, когда вернулся Тед, и вздрогнула от неожиданности, услышав его голос. Машинально повернулась к экрану монитора, но мысли ее все еще витали вокруг человека, за которым только что закрылась дверь.

* * *

Клэй Кенкейд пожал плечами, заходя в служебный лифт, чтобы подняться в свой сектор. Что ж, поставим на этом точку. Или еще рано? Он вышел из кабины и направился в кабинет через заднюю дверь. С тех самых пор, как она влетела к нему в то утро в пятницу, он никак не может выбросить ее из головы. И, откровенно говоря, сам не понимает — почему.

А еще не понимает, почему при встрече с ней в бухгалтерии он вдруг до такой степени… ну, скажем, смутился. В присутствии женщин он не смущался уже с тех пор, как ему стукнуло четырнадцать.

Клэй улыбнулся, вспомнив то лето, когда он познакомился со своими сводными сестрами, благодаря которым обязательные каникулы в доме матери и ее третьего мужа, Джейка, стали почти что сносными. Присутствие пасынка Джейк выносил с трудом — впрочем, как и присутствие собственных дочерей. И коллективные наезды детей призваны были служить именно его удобству — чтобы уж, как он выражался, «развязаться со всем этим одним махом».

Тем не менее сестрички — одна годом старше, а две другие чуть младше Клэя — воспринимали сложившийся порядок вещей с восторгом, от души радуясь появлению мужчины в их истинно женской обители. Они обожали брата, который всегда так по-мужски откровенно высказывал мнение относительно их нарядов, который одобрял или осуждал их школьных ухажеров, сопровождал их на прогулках и запросто справлялся с поломкой фена. Для Клэя же их сердечность и искреннее восхищение составляли приятный контраст со спартанской жизнью в отцовском доме на протяжении девяти месяцев в году. С тех самых пор он и перестал смущаться в обществе женщин. Вот только… Что, собственно, имеет против него Синтия Роджерс?