Бухара в Средние века - [12]
Тахир был влиятельным военачальником халифа Мамуна и в 812 г. стал наместником Хорасана. На этом посту его сменил сын (822–828), и таким образом появилась династия. Прочие члены рода занимали важные посты в других частях халифата, таких как Египет, поэтому династия обладала не только местным влиянием. Официально Тахириды являлись всего лишь назначенными халифами наместниками Хорасана и платили центральному правительству фиксированную сумму налогов. Тем не менее на деле они были независимыми правителями. И пока интересы Тахиридов и халифов совпадали, у них не имелось особых причин для противостояния. Будучи убежденными суннитами, Тахириды, с одобрения багдадских властей, притесняли шиитов и прочих «еретиков» в своих владениях.
В том, что касается Бухары, нас интересует роль Тахиридов в формировании новоперсидских языка и литературы. Считается общепринятым, что Тахириды представляли персидские национальные устремления и при них персидский язык являл собой противоположность арабскому, языку завоевателей. Я считаю, что такая позиция подлежит пересмотру. При изучении времен правления Тахиридов мы не находим свидетельств тому, что эти наместники предпочитали персидский арабскому. Как раз наоборот: некоторые из Тахиридов оказались хорошими поэтами и писателями, которые создавали свои произведения на арабском. Несомненно, они знали оба языка, однако арабский оставался официальным государственным языком.
Это вовсе не означает, что при Тахиридах не писали на персидском арабскими буквами (на самом деле это был персидский алфавит, записанный арабскими буквами плюс четыре знака для обозначения отсутствующих в арабском звуков. – Пер.). Есть все причины считать, что попытки писать на персидском арабскими буквами предпринимались и до IX столетия. Быстрое распространение арабского в качестве литературного языка по всему исламскому миру дало, по-видимому, толчок к развитию и персидского языка. Переписывание персидских текстов с использованием арабского алфавита вместо архаичной и неудобной системы письма пахлави могло показаться многим образованным персам вполне разумным. В восточной части халифата Аббасидов школа переписчиков состояла как из мусульман, так и – причем преимущественно – из неарабов. Что могло бы быть более естественным для такой группы, чем эксперименты с записью местного разговорного языка посредством шрифтов, которым были обучены переписчики? Хотя манускриптов на записанном арабскими буквами согдийском не сохранилось – возможно, из-за довольно быстрого отказа от языка, – у нас имеются книги на хорезмийском с использованием арабского алфавита.
Тот факт, что существует несколько написанных на новоперсидском ранних поэм, которые являются среднеперсидскими по форме и при тщательном изучении, по ударениям или просто количеству слогов, а не по длинным и коротким слогам, указывает на то, что эти поэмы всего лишь среднеперсидские, записанные арабскими буквами. Однако между 800 и 900 гг. н. э. были записаны персидские поэмы, не отличающиеся от арабских по системе длинных и коротких слогов. Это свидетельствует, что критерием для создания новоперсидской литературы действительно является арабская форма стихосложения плюс прочее арабское влияние, а не только алфавит. Другими словами, создание новоперсидской литературы, начиная с поэзии, как и ожидалось, напрямую связано с исламизацией или арабизацией персидской культуры. Хотя я считаю, что корректнее будет говорить об исламизации, а не об арабизации персов, поскольку к середине IX столетия классический арабский становится всеобщим языком, а не только средством общения арабов-бедуинов с их ограниченным кругозором. Более того, ислам более не отождествлялся с арабскими обычаями и верованиями и стал мировой культурой и цивилизацией – как и религией.
Процесс слияния арабского и персидского развивался на протяжении всего IX столетия как в Бухаре, так и в Нишапуре, и нет свидетельств тому, что Тахириды преследовали какие-либо цели, скрытые или явные, превращая Нишапур в столицу новоперсидской поэзии и литературы. Однако преемники Тахиридов в Бухаре, Саманиды, стали покровителями новоперсидского, хотя также поощряли в своих владениях и арабский язык.
Сейчас большинство исследователей считают, что Саман был мелким правителем или дехканином в городе с тем же именем близ Термеза, который по обращении в ислам стал свидетелем восхода его звезды. Источники ничего не сообщают о его сыне, Асаде, однако внуки получили высокие посты после того, как поддержали Мамуна при подавлении мятежа Рана ибн Лейсы. Примерно в 820 г. одного из сыновей Асада, Нуха, назначили наместником в Самарканд, Ахмеда в Фергану, Яхью в Шаш – нынешний Ташкент, а четвертому брату, Ильясу, даровали Герат.
