Бугимены - [36]

– Есть ли у вас объяснение этому?

– Нет, сэр. Только, думаю, бугимены здесь ни при чем.

– Согласен. Однако до сих пор величина скорости корабля не была так жизненно важна. Продолжайте работу над вирусом.

– О'кей, сэр.

– Корабль с планеты серебряной слезы, который мы обнаружили в районе Омеги Триангулы, наращивал скорость и при отказе рулевого управления. Если верить Дейте, то корабль даже не имел такового, – вдруг вспомнил Райкер.

– Невероятно, – задумчиво произнес Пикар. Значит, между этими явлениями существует какая-то связь. Ко всему прочему, гуманоиды на борту этого корабля, если помните, спали. А наши люди стали терять сознание в тот момент, когда "Энтерпрайз" потерял управление.

– Еще одна возможная связь. – Пикар кивнул.

– Да, наверное, в этом что-то есть, – протянул Райкер.

Воспринимая любую техническую неисправность как шараду, которую необходимо разгадать, он рассматривал ее как вызов ему лично или даже как оскорбление, если сделать это достаточно быстро ему не удавалось.

– Единственный корабль с планеты серебряной слезы – в регионе Тантамона-4, – тот, что мы видели, – продолжил обсуждение Ворф.

– И куда держим мы сейчас курс, – закончил Райкер.

– Но почему именно сейчас? – покачал головой Пикар.

На вахте капитанов стало тихо. Звезды на головном экране, казалось, не плыли, а неслись навстречу.

– А что насчет вируса? – поинтересовался Райкер.

– Да, вирус! – встрепенулся Пикар, отвлекшись от своих предположений, догадок, вопросов без ответов, которых было предостаточно. Не было только стройной теории, позволяющей объяснить все происходящее. Да, такого никогда не было. Полный провал, полный. Он встал и одернул мундир.

– Члены корабля, находящиеся в наибольшей опасности, как мне кажется, теряют сознание, – и, двинувшись к турболифту, закончил:

– Я иду в медчасть. Дайте мне знать даже о малейшем изменении ситуации.

– О'кей, капитан.

Войдя в турболифт, Пикар произнес: "Медблок".

Двери закрылись, потом открылись, опять закрылись. Раздался устрашающий смех бугименов, от которого кровь стыла в жилах. Хохоча, он вновь и вновь на все лады повторял слово "медблок". Пока Пикар обдумывал, не воспользоваться ли ему запасным выходом, турболифт вдруг начал двигаться рывками. Спустя несколько секунд Пикар ощутил потерю веса. Чуть погодя, он уже плавал под потолком. Наконец, двери открылись, и Пикар кое-как вышел, не обратив внимания на то, что турболифт завис на некотором расстоянии от пола.

Идя вдоль коридора к медблоку, Пикар с неудовольствием отметил, что свет то разгорался, то почти гас, словно источники света никак не могли решить, что же им делать. Когда капитан уже почти достиг цели, свет, словно спохватившись, погас окончательно. Пикару показалось, что он ослеп. К счастью, вдалеке кто-то крикнул: "Запасное освещение на палубе двенадцать!" – и в коридоре загорелись запасные голубые огни, сразу придав всему окружающему какой-то болезненный вид. Спустя несколько секунд неожиданно включился обычный свет.

– Что происходит, сэр? – обратился к нему человек, имени которого он не знал.

– Бугимены упражняются, – невнятно пробормотал Пикар и, избегая дальнейших объяснений, быстро шагнул в медблок.

Медчасть была переполнена. Кроватей не хватало, и многие члены экипажа и пассажиры лежали на полу. Казалось, они крепко спали.

Озабоченные доктора и медсестры суетились возле больных, бегая с медицинскими трикодерами и прочими чувствительными устройствами. Было шумно, но пациенты все равно спали, словно для них это не имело ни малейшего значения. На Пикара почти не обращали внимания.

Зазвучало "Болеро" Равеля, но как-то странно: мелодия то растягивалась во времени, то ускоряла свой темп, то она была почти не слышна, то причиняла боль барабанным перепонкам. Бугименам все это явно не нравилось.

Пикар спустился вниз, чтобы посмотреть, как обстоят дела у Болдуэна и Трой, но он не мог уделить им слишком много внимания, потому что эти двое были лишь малой частью команды.

Он нашел доктора Крашер, но она была занята – осматривала офицера первого ранга из Тен Форварда. Мельком взглянув на Пикара, она опустила сенсор, но продолжала с тревогой вглядываться в больного.

– Предупреждая ваш вопрос, капитан, сообщаю, что это начинает принимать массовый характер. Люди падают в обморок, но причины я пока понять не могу.

– Может быть, есть какой-то общий признак?

– Нет... Не знаю... – Пикар никогда не видел ее такой растерянной. – Единственное, что могу с уверенностью сказать, – это не смертельно.

– Как они?

– Спят. Но это тяжелый сон. Их не может разбудить даже громкая музыка. Вы контролируете корабль?

– Я стараюсь делать все возможное, – Пикар вымученно улыбнулся.

– Извините, капитан, – доктор сокрушенно покачала головой. – Я постараюсь подготовить вам ответы как можно быстрее, – она вновь занялась больными. Пикар хотел было спросить, существует ли связь между изменением скорости корабля и стрессовым состоянием экипажа, но не стал, увидев, что ей сейчас не до рассуждений, а лишь поинтересовался состоянием здоровья профессора и Трой.

– Спят, как и все.

Пикар кивнул ей на прощанье, она рассеянно ответила тем же, занятая уже другим больным.