Будущее нашего мира. Процветание или гибель? - [36]

В Британской империи течение системы образования было столь безмятежным и ненавязчивым, что кажется почти скандальным и безусловно «вульгарным» предполагать, что нам нужен свой Союз Рыжих, чтобы найти и поддержать такого министра. Нам нужен министр образования, который мог бы встряхнуть учителей, заставляя их заниматься самоанализом, и либо подзарядить электричеством и омолодить старых профессоров, либо запереть их в башни из слоновой кости, призвав более молодых. При партийной системе Министерство образования всегда было синекурой для какого-нибудь достойного партийного политика, малодушно пасовавшего перед своим учреждением и его постоянными служащими. Во время войны, когда просыпаются другие ведомства, ведомство образования погружается в еще большую летаргию. Нельзя припомнить ни одного британского министра образования с тех пор, как в истории наших островов появились министры образования, который бы хоть что-то значил для образования или по собственной инициативе сделал хоть что-то, достойное упоминания.

А вдруг мы очень скоро найдем живого министра – и пусть сражается!

Это намного революционнее, чем бросать бомбы в невинных полицейских или убивать безобидных властителей или бывших властителей. Хотя на деле все сводится лишь к пожеланию, чтобы существующее ведомство было тем, чем должно быть.

Третье направление, на которое всякому большому объединению здравомыслящих людей придется обратить свое внимание – это грубая несправедливость и извилистость наших нынешних методов экспроприации прежних зажиточных классов. Единственный принцип, который можно разглядеть: вдовы и дети – первыми. Социализация осуществляется, как в Британии, так и в Америке, не путем откровенной экспроприации (с компенсацией или без нее), а путем усиления государственного контроля и увеличения налогов. Оба наших великих народа идут к социализму задом наперед и даже по сторонам не глядят. Это хорошо в той мере, в какой технический опыт и руководящие способности постепенно переходят из полностью частных предприятий на государственную службу, и с этой точки зрения здравомыслящим и неравнодушным гражданам мало что остается делать, кроме как добиваться от процесса его самоосознанности, а от общественности – понимания реальной природы перемен. Но это плохо тем, что происходит произвольное уничтожение сбережений, наиболее уязвимой стороны старой системы. Они изымаются как через контроль над прибылью, так и через налоги, и одновременно их покупательная способность страдает от ускорения процесса денежной инфляции, которая неизбежна при перерасходах общества, являясь и корректировкой, и заявлением о банкротстве общества.

Класс акционеров сокращается и отмирает. Вдовы и сироты, старики, которые уже не работают, и немощные, которые не способны работать, вынуждены в свои преклонные годы мучительно ужиматься в своем образе жизни. Да, социальные потери, несомненно, уменьшаются, но вместе с тем происходит и оскудение свободного мнения и свободной научной и художественной инициативы, поскольку бесконечные общества, учреждения и службы, которые обогащали нашу жизнь, в значительной степени зависят от добровольных пожертвований, которые резко падают. В настоящее время значительная часть наших научных, художественных, литературных и социальных работников получила образование за счет частных сбережений.

При революции классовой войны эти экономически очень беззащитные, но очень удобные для социального битья люди подвергаются злорадным унижениям, которые их ничтожные соседи почитают своим великим триумфом… Но разумно проведенная революция наверняка разработает систему безотлагательных пенсий и компенсаций, а также – помощи некогда добровольным объединениям. Это смягчит социальные потрясения, вызванные исчезновением целого слоя относительно свободных и независимых людей, пока преемники этого слоя, то есть растущий класс отставных чиновников, государственных управленцев и т. д., не встанут на ноги и не обретут собственные пути самоутверждения и предпринимательства.

10. Декларация прав человека

Обратимся теперь к другому своду проблем коллективизации мира, а именно к сохранению свободы в социалистическом государстве и восстановлению той уверенности, без которой вообще невозможен положительный образ действий.

Разрушение доверия является одним из наименее четко осознаваемых зол нынешней фазы распада мира. В прошлом были периоды, когда целые общества или, по крайней мере, большие классы внутри обществ занимались своим делом с преобладающими честностью, прямотой и чувством личной чести. Они чрезвычайно гордились качеством своей продукции. Они проживали свою жизнь в приемлемых и терпимых отношениях с соседями. Они соблюдали законы, которые бывали различными в разных странах и в разные периоды, но по самой своей природе они почитали упорядоченную законопослушную жизнь возможной и естественной. Их учили тому, что «Вот как (так или иначе) правильно. Поступайте правильно, и никакое несчастье, кроме абсолютно исключительного, а значит, почти невероятного, не сможет вас коснуться. Закон гарантирует вам это. Поступайте правильно, и никто вас не ограбит и не обманет», и они верили в это, и у них были все основания верить.