Будущее нашего мира. Процветание или гибель? - [19]

В технически грубом прошлом неграмотные неимущие напрягались и перерабатывали. Грубой работы было достаточно, чтобы обеспечить всех. Такие избыточные массы больше не нужны. Труд больше не продается. Машины могут работать лучше и с меньшим сопротивлением.

Эти отчаявшиеся массы все острее осознают свою ненужность. Отчасти искусственная пропасть между ними и имеющими хороший старт в жизни значительно уменьшилась, потому что теперь все грамотны. Даже для случайной работы им приходилось учиться грамоте, и новая читающая публика породила в

прессе и литературе свои спрос и предложение. Кино и радио ослепляют их картинами роскоши и нестесненной жизни. Они не «фабричное мясо» столетней давности. Они образованы до уровня среднего класса 1889 года. Они и вправду в значительной степени представляют собой вытесненный средний класс, беспокойный, нетерпеливый и, как мы увидим, чрезвычайно опасный. Они вобрали в себя почти все низшие слои, которые прежде были неграмотными работягами.

И это модернизированное избыточное население уже не имеет никакого социального смирения. Оно не верит в непогрешимую мудрость своих правителей. Оно видит их слишком ясно, порой даже с преувеличенной яркостью; оно знает о них, об их расточительстве, пороках и слабостях. Оно не видит причин для того, чтобы такие люди исключали это население из благ жизни. Оно достаточно избавилось от чувства неполноценности, чтобы понять, что большая часть этой неполноценности внушалась необоснованно и искусственно.

Вы можете возразить, что это временное положение вещей, что спад населения вскоре облегчит ситуацию за счет избавления от переизбытка «ненужных».

Но ничего подобного не будет. По мере уменьшения населения будет падать потребление. Промышленность по-прежнему будет работать все эффективней и эффективней, рынок будет сокращаться, понадобится все меньше и меньше рабочих рук. Государство с пятью миллионами людей и полумиллионом бесполезных рук будет в два раза менее устойчивым, чем сорок миллионов с двумя миллионами не у дел. Пока сохраняется нынешнее положение, прослойка растерянных молодых людей «не у дел» будет увеличиваться относительно всего сообщества.

До сих пор не осознано так, как следовало бы, насколько беды настоящего времени обязаны этому новому аспекту социальной головоломки. Но если вы внимательно изучите события последнего полувека в свете этой точки зрения, вы увидите, что разрушительные силы проявляются главным образом посредством этой растущей массы несбывшихся желаний.

Нетерпеливая и предприимчивая безработная молодежь действительно становится повсюду ударной силой в разрушении старого социального порядка. Они тянутся под руководство какой-либо не знающей сомнений партии или не знающего сомнений Борца, которые организуют их ради революционных или контрреволюционных целей. Неважно, ради каких. Они становятся коммунистами или фашистами, нацистами, Ирландской Республиканской армией, ку-клукс-клановцами и так далее. Суть заключается в сочетании энергии, разочарования и недовольства. Общим для всех этих движений является искреннее негодование по поводу социальных институтов, породивших их, а затем хладнокровно отвергнувших, квазивоенная организация и решимость захватить власть для себя, воплощенная в их лидерах. Мудрое и могущественное правительство предвидело бы и любой ценой предотвратило эти разрушительные действия, обеспечив разнообразной и интересной новой работой и необходимыми условиями успешной жизни каждого. Эти молодые люди – жизнь. Возвышение успешного лидера лишь на время откладывает неприятности. Он захватывает власть во имя своего движения. А потом? Когда захват власти осуществлен, он оказывается обязанным поддерживать ход, искать оправдания для своего руководства, раздувать кампании за или против неотложных вызовов.

Прозорливый лидер, с адекватной технической помощью, мог бы направить большую часть человеческой энергии, которую он воплотил, в творческое русло. Например, он мог бы перестроить грязные, несовершенные города нашего века, превратить все еще неряшливую сельскую местность в сады и игровые площадки, переоблачить, освободить и стимулировать воображение, пока идеи творческого прогресса не станут привычкой ума. Но при этом он столкнется с теми, кто живет предрассудками и убеждениями старого образца. Эти относительно обеспеченные люди будут, спасая свои деньги, торговаться с ним до последнего, мешать ему изымать и использовать землю и материальные ресурсы. Когда он организовывал свою молодежь, ему пришлось обратить их ум и способности от созидательной работы к систематическому насилию и воинственной деятельности. Легко превратить безработного молодого человека в фашиста или бандита, но трудно вернуть его к какой-либо достойной социальной задаче. Вот с чем он столкнется впоследствии. Более того, ведь само его лидерство изначально во многом опиралось на его качества заговорщика и авантюриста. Он сам не годится для творческой работы. Он оказывается боевым вожаком боевой стаи.

Отсюда, если только его страна не масштаба России и Соединенных Штатов, что бы он ни предпринял с целью выполнить свои обещания изобильной жизни, поневоле будет осуществляться в условиях того взаимного давления суверенных государств из-за отмены расстояния и изменения масштаба, которое мы уже рассмотрели. У него нет пространства для маневра. Результатом этих накапливающихся трудностей становится безжалостный разворот его самого и его боевой стаи в направлении все упрощающей, освобождающей и раскрепощающей хищнической войны.