Будущее без Америки - [13]

Убеждение в ценности моих предупреждений и моих инициатив распространяется во все более широких влиятельных кругах США – как внутри демократической партии, так и в иных кругах. Я начинаю ощущать существенную политическую поддержку своих инициатив и в США, и в других странах. Однако, поскольку в политике ничто хорошее не гарантировано фортуной, нам следует прилагать все большие усилия к достижению успеха.

2001 г.

Глобализм и ситуация в Евразии (Из доклада «О духе русской науки», подготовленного Линдоном Ларушем для Международной научно-практической конференции «Реализация ноосферной концепции в XXI веке: Миссия России в сегодняшнем мире», 27–28 ноября 2001 г., Москва)

…С начала XX века Россия перешла от монархической к номинально коммунистической и, далее, к так называемой «либеральной», «постмодернистской» разновидности политической экономии, сейчас она подходит к некоему, еще не определенному выбору той или иной формы постлиберальной, постпостмодернистской экономики. Этот специфически российский опыт «перекрывается» с последовательностью решающих перемен, произошедших после 1945 года в мировой экономике, взятой в целом.

На протяжении периода 1945–2001 гг. преобладающая система отношений в мире в целом последовательно прошла три фазы развития. Идеи, вытекающие из трудов Вернадского, я прилагаю к обстоятельствам этого периода новейшей истории и его последствиям для нашего дня.

1. С 1945 года до событий 1989–1990 гг. в послевоенном мире господствовала определенная система отношений между государствами, система, сочетавшая в себе противоречивые элементы ядерного противостояния и разрядки.

2. Этому историческому периоду в 1989–1991 пришел на смену постсоветский мировой порядок, при котором влиятельные англоязычные финансисты-рантье прилагали усилия к установлению, согласно их замыслам, никем не оспариваемого имперского правления в мировом масштабе. Правления, осуществляемого в соответствии с «рецептами» мирового правительства, изложенными Г. Дж. Уэллсом в 1928 году в «Открытом заговоре» – доктрины Уэллса, Бертрана Рассела и их сегодняшних последователей. Такая попытка создания мирового правительства в широком смысле имеет своей моделью не только древнеримскую империю, но и является, по сути, копией морской державы, существовавшей уже после Рима – венецианской олигархии финансистов-рантье.

3. Сейчас, примерно через десять лет после крушения советской державы, мировой порядок 1989–2001 гг. дезинтегрируется в результате глобального кризиса существующей ныне в мире «глобализованной» разновидности сформировавшейся после 1971 года международной валютно-финансовой системы, – кризиса разложения системы, вызванного самой этой системой. Сейчас мир буквально корчится в попытках освободиться от пут агонизирующей системы, основанной на таких смертельно опасных заблуждениях неомальтузианского экономического «либерализма», как доктрина «фискальной ответственности».

Хотя исход этого ныне ускоряющегося всемирного финансового коллапса еще не предопределен, определенные проблемы, поставленные этим кризисом, просматриваются уже отчетливо. Россия должна принять на себя новую роль в истории в мире ближайшего будущего, в мире, который, будем надеяться, избежал худших последствий текущего кризиса.

Если сделать верный выбор в пользу такой национальной самоидентификации, становится очевидным, что уроки сменявших друг друга опытов царизма, коммунизма и смертельно опасного заигрывания с радикальными позитивистскими формами либерализма учат нас, что нельзя игнорировать реальность русского опыта в двадцатом столетии.

В случае, если Россия осознает и примет собственную национальную идентичность, то ее роль в физической науке станет ключевой в ее экономических и иных связях, как в пределах Евразии, так и во всем мире. Поэтому необходимо внести ясность в вопрос о научной миссии России, ее месте в новом научном и связанном с ним экономическом развитии мировой экономики в целом. Этим пониманием новой миссии России должна проникнуться группа стран, которая примет на себя ведущую роль во всемирном масштабе.

* * *

Если мы обратимся к прошлому, то увидим, что переход от олигархического государства как хозяина человеческого скота к государству, ответственному за прогресс общего благосостояния всего населения, явился толчком к развитию деятельности, позднее оформившейся в современную науку. Такой взгляд на неотменяемую ответственность суверенного государства за общее благосостояние нации и ее будущее в целом привел к развитию нового понимания принципа прогресса и коренного, универсального отличия человеческого рода от низших форм жизни.

Тем не менее, несмотря на такой прогресс, олигархическое наследие никогда не было искоренено до конца, вплоть до сегодняшнего дня. Старая феодальная традиция имперского правления Габсбургов уже более или менее в прошлом, за исключением горстки рассеянных групп современных ностальгирующих Дон-Кихотов, таких как душевно больные испанские карлисты. А вот имперская морская традиция, порожденная финансовой олигархией Венеции, жива, и заправляла и заправляет большей частью мировых дел из таких центров, как Нидерланды, Британская империя и центры финансовой власти в нижнем Манхэттене, Бостоне и Вашингтоне вплоть до наших дней. Революция 15-го века, приведшая к возникновению нации-государства, была великой революцией, но остается до настоящего времени революцией незавершенной, с многочисленными откатами к прошлому.