Будущая революция и новое общество - [8]
Что касается религии Древнего Египта, то она была единой во всем государстве. Основой ее было обожествление царя, который являлся и богом, и верховным жрецом.
Б. Деспотическая общественно-экономическая формация
Есть все основания отнести общественной строй Древнего Египта к особой формации, не укладывающейся в привычную марксистскую схему. По Марксу пять общественно-экономических формаций последовательно сменяют друг друга: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная и коммунистическая. Строй Древнего Египта нельзя отнести ни к одной из пяти. Многие ученые говорили об особой азиатской формации. На мой взгляд, более подходящим является термин "деспотическая формация": он не привязан, в отличие от первого, к определенной местности.
Шафаревич в приложении, которое называется "Существовала ли "азиатская общественная формация"?", пишет:
"Дело в том, что Основоположники Научного Метода в Истории наряду с известными нам формациями иногда называли еще одну - "азиатскую", или "азиатский способ производства" (переписка Маркса и Энгельса, "Британское владычество в Индии", "К критике политической экономии" - предисловие). В качестве определяющей черты этой формации указывалось отсутствие частной собственности на землю, которое составляет основу политической и религиозной истории Востока, "ключ к восточному небу".
Этот вопрос живо обсуждался в 20-е и 30-е годы в советской исторической науке, в особенности в связи с историей Ближнего Востока - Месопотамии и Египта. В этой борьбе победу одержала школа академика В. В. Струве, утверждавшая марксистскую точку зрения, согласно которой древние общества Ближнего Востока были рабовладельческими. Вопрос можно было считать окончательно исчерпанным, когда в написанной И. В. Сталиным знаменитой 4 главе "Краткого курса" была указана всем теперь хорошо известная "пятичленная" схема исторического развития, не включающая "азиатскую формацию" " [ 41].
Тем не менее, уже начиная с середины 50-х годов, марксистские историки снова возвращаются к этой теме. Многие из них пытаются доказать существование азиатской формации. Немарксистская наука была, естественно, еше более смелой в этом вопросе. К. Виттфогель [ 42] проводил четкие аналогии между двумя формациями: древней азиатской и современной социалистической. Он доказывал, что последняя является реставрацией первой. Он был в этом мнении далеко не единственным. Термин "сталинский азиатский деспотизм" можно увидеть, например, у И. Л. Солоневича в "Народной монархии" [ 43].
"Виттфогель утверждает, что Маркс нашел представление об особом "азиатском" типе государства в работах Адама Смита, Джеймса Милля, Джона Стюарта Милля, Ричарда Джонса (впрочем, идея восходит к Монтескье и Бернье) и включил это представление в свою концепцию развития общества на основе развития производства. Однако начиная с 60-х годов, Маркс и Энгельс находились в состоянии конфликта с Бакуниным и его сторонниками. Бакунин обвинял их в том, что их идеал государственного социализма породит "деспотизм на одном полюсе и рабство - на другом". В такой ситуации аналогия с азиатским деспотизмом слишком бросается в глаза. В этом Виттфогель видит причину того, что Маркс и Энгельс не упоминают "азиатскую форму производства" в своих более поздних работах" [ 44].
Разные ученые усматривают азиатскую, или деспотическую, формацию в самых различных странах и в разное время: Древний Китай, Индия, Америка, доколониальная Африка, доколониальный Вьетнам, Лаос XIV-XVII вв., Оттоманская империя XIV-XV вв.
Сложился комплекс признаков, характеризующих деспотическую формацию:
1. Почти полное отсутствие частной собственности. Государство в лице царя являлось собственником почти всех источников дохода.
2. Незначительная роль торговли в жизни общества.
3. Государственная трудовая повинность, распространявшаяся почти на все население.
4. Централизованный контроль государства над всеми сторонами жизни общества. Огромный бюрократический аппарат, построенный по иерархическому принципу.
5. Единая идеология и религия, отражающие незыблемость власти царя вплоть до его обожествления.
Такого комплекса признаков мы не сможем найти ни в первобытной, ни в рабовладельческой, ни в феодальной, ни в капиталистической формациях. Поэтому бесспорно надо признать существование деспотической формации как совершенно самостоятельной. В исторической цепи деспотическая формация находится после первобытнообщинной и до рабовладельческой.
Деспотические общества нельзя отнести к рабовладельческим. Это вытекает из очень больших принципиальных различий между ними. Так для деспотии, в отличие от рабовладения, были характерны следующие признаки:
1. Отсутствие института рабства или его незначительность для экономической жизни государств.
2. Отсутствие частной собственности на источники дохода.
Даже последовательный марксистский анализ не дает возможности отнести деспотии к рабовладельческому строю. Сам термин "рабовладение" предполагает собственность на рабов. В деспотиях же их почти не было. Что касается вопроса частной собственности, то это вообще один из столпов марксизма. Отношения собственности являются определяющими при анализе того или иного общественного строя. Поэтому для марксиста дистанция между деспотией и рабовладением должна быть большей, чем между рабовладением и феодализмом.
Анархизм. От Годвина и Прудона — к Бакунину. От Штирнера и Тукера — к Кропоткину… Как и при каких обстоятельствах возникла и сформировалась анархистская система мировоззрения? В каких философских школах прошлого это общественно-политическое течение черпало свои идеи? Вот лишь немногие из вопросов, которые рассматриваются в этой книге, написанной на основе текстов родоначальников и приверженцев анархизма…
В этой книге Шошана Зубофф описывает и объясняет причины возникновения феномена, который она называет «надзорным капитализмом». Ставки как никогда высоки: глобальная архитектура модификации поведения угрожает сделать с человеческой природой в XXI веке то же, что промышленный капитализм сделал с окружающей средой в XX веке. Зубофф показывает последствия распространения надзорного капитализма из Кремниевой долины во все сектора экономики. Необычайное богатство и власть накапливаются на новых «рынках поведенческих фьючерсов», где делаются и продаются предсказания относительно нашего поведения и где производство товаров и услуг подчинено новым «средствам модификации поведения». Угрозу теперь представляет не тоталитарное государство, а повсеместно распространенная цифровая архитектура.
В книге дается обзор концепции французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941), классика западной философии XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе (1927). Подробно исследуется эволюция взглядов А. Бергсона – от философской психологии, развитой в ранних работах, до этико-религиозной концепции, изложенной в «Двух источниках морали и религии» (1932); рассматриваются некоторые аспекты рецепции учения Бергсона в России в конце XIX – первые два десятилетия XX в. В книге, содержащей элементы жанра философской биографии, использован новый фактографический материал.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.