Будущая революция и новое общество - [15]
Высшие должностные лица, Ленин и его соратники, стремясь к удержанию и укреплению собственной власти, подчинили этой цели все государственное устройство новой России. Ленин фактически постепенно ввел принцип верховной власти диктатора. Вокруг первого лица группируются бывшие соратники по революционной борьбе. К ним, как и к себе, Ленин применил принцип несменяемости, вернее сменяемости только сверху, не снизу. Структура государственной власти начинает складываться в виде пирамиды. На вершине - вождь; вышестоящая ступень назначает и контролирует нижестоящую.
Вот некоторые эпизоды из истории, свидетельствующие о централизации власти.
"...В начале 1918 года Ленин, которому надоели бесконечные дискуссии в ЦК, добивается создания Бюро ЦК "для решения экстренных вопросов", в Бюро входят - Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов" [ 55]. Естественно, что Бюро постепенно начинает решать все вопросы вместо ЦК.
В 1922 году существовала такая система. "С?езд партии выбирал ЦК, который выбирал Политбюро, Оргбюро и Секретариат. Секретариат, один из его отделов - Учраспред, подбирал губернских и уездных секретарей партийных комитетов, которые подбирали делегатов на с?езд, выбиравший секретариат" [ 56]. Таким образом, Секретариат фактически сам себя избирал, но видимость выборности все же оставалась.
Почему новую коммунистическую бюрократию можно назвать классом, причем классом господствующим?
В капиталистических странах также существуют государственные служащие. Их роль велика во всех сферах: и в политике, и в экономике, и в культуре. На частных предприятиях работают корпоративные служащие. Служащие управляют и национализированными предприятиями. Чем служащие при капитализме отличаются от бюрократии социалистической?
"Разница вот в чем: выделяясь спонтанно в особый слой, госслужащие и иные бюрократы в некоммунистических странах не определяют тем не менее судьбу собственности, как таковой, тогда как бюрократы коммунистические именно этим и занимаются. Над теми бюрократами стоят политические правители, обычно выборные, или же непосредственно хозяева, в то время как над коммунистами, кроме них самих, ни правителей, ни хозяев нет. Там мы видим все же чиновников в современном государстве и современной капиталистической экономике, а здесь наблюдаем нечто иное, новое - новый класс" [ 57]. Это пишет М. Джилас в своей книге "Новый класс".
Государственные чиновники при капитализме не образуют господствующего класса, так как сами являются только исполнителями чужой воли действительно господствующего класса, капиталистов, как верно определил еще Маркс. И даже тогда, когда мы имеем дело с управленцами на национализированных предприятиях, это не меняет дела. Управленец подчиняется государственному чиновнику, который, в свою очередь, представляет интересы класса капиталистов.
Совершенно иное происходило в Советской России, а затем - в СССР. Высшее руководство партии принимало все решения совершенно самостоятельно и независимо. Официальная пропаганда заявляла, что партия в начале выражала интересы пролетариата, а позже - всего трудового народа: рабочих, крестьян и интеллигенции. На самом деле пролетариат заботил большевиков только до революции и непродолжительное время после нее. Забастовки и выступления рабочих после октября 1917 года вызвали "разочарование Ленина в русском пролетариате (крестьянством он всегда был недоволен). Русский рабочий класс, "политическую зрелость" которого Ленин - после Октябрьского переворота - оценивал необычайно высоко, оказывается через несколько месяцев "незрелым", "недостаточно подготовленным" для управления страной, недостаточно "пролетарским" " [ 58]. Со временем Ленин еще больше укрепляется в своем негативном отношении к рабочему классу. "На Одиннадцатом с?езде Ленин теоретически обосновал вину российского пролетариата, заявив, что поскольку в Советской республике "разрушена крупная капиталистическая промышленность, поскольку фабрики и заводы стали, пролетариат исчез". Ленин не останавливается перед ревизией Маркса. Маркс, правда, писал, что на фабрики и заводы идет настоящий пролетариат и это было правильно на протяжении 500 лет для "капитализма в целом", но, заявляет Ленин, "для России теперешней это неверно". Ленину вторит на том же с?езде Зиновьев, утверждающий: "Рабочий класс, в силу перипетий революции, деклассирован". Александр Шляпников говорит, обращаясь к Ленину: "Разрешите поздравить вас, что вы являетесь авангардом несуществующего класса..." " [ 59].
Что касается крестьян, и, особенно, интеллигенции, то отношение к ним со стороны большевиков было почти всегда отрицательным. Эти классы считались большевиками реакционными, в отличие от пролетариата.
Если и можно говорить о выражении чьих-то интересов высшей партийной элитой, то это интересы коммунистических чиновников более низкого ранга, причем, только во вторую очередь. Первыми стояли свои собственные интересы, главнейшим из которых было стремление удержаться у власти. Руководители партии обязаны были иметь прочную социальную поддержку. Такую поддержку они получили в лице чиновничества. Большевики пришли к власти, опираясь на пролетариат, но затем отказались от прежней опоры и создали свою собственную опору, новый класс.
Анархизм. От Годвина и Прудона — к Бакунину. От Штирнера и Тукера — к Кропоткину… Как и при каких обстоятельствах возникла и сформировалась анархистская система мировоззрения? В каких философских школах прошлого это общественно-политическое течение черпало свои идеи? Вот лишь немногие из вопросов, которые рассматриваются в этой книге, написанной на основе текстов родоначальников и приверженцев анархизма…
В этой книге Шошана Зубофф описывает и объясняет причины возникновения феномена, который она называет «надзорным капитализмом». Ставки как никогда высоки: глобальная архитектура модификации поведения угрожает сделать с человеческой природой в XXI веке то же, что промышленный капитализм сделал с окружающей средой в XX веке. Зубофф показывает последствия распространения надзорного капитализма из Кремниевой долины во все сектора экономики. Необычайное богатство и власть накапливаются на новых «рынках поведенческих фьючерсов», где делаются и продаются предсказания относительно нашего поведения и где производство товаров и услуг подчинено новым «средствам модификации поведения». Угрозу теперь представляет не тоталитарное государство, а повсеместно распространенная цифровая архитектура.
В книге дается обзор концепции французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941), классика западной философии XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе (1927). Подробно исследуется эволюция взглядов А. Бергсона – от философской психологии, развитой в ранних работах, до этико-религиозной концепции, изложенной в «Двух источниках морали и религии» (1932); рассматриваются некоторые аспекты рецепции учения Бергсона в России в конце XIX – первые два десятилетия XX в. В книге, содержащей элементы жанра философской биографии, использован новый фактографический материал.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.