Будьте моим мужем - [58]
— Мам, я сам не знаю. Просто как-то отвык, чтобы все так гладко шло… Так и чувствую подвох, так и кажется, что что-то случится. Не в Эмме подвох, а… в принципе, в общем. А специалист… Я, пожалуй, сам Нике позвоню.
…Я уже почти доехал. В маленьком цветочном магазинчике купил букет. В продуктовом рядом с поворотом в ее двор — кучу мороженого, пару бутылок спиртного — на выбор, все-таки планировал романтический вечер, фрукты. А когда садился в машину, увидела Эмму, которая, не заметив меня, промчалась мимо на своей букашке.
Та-ак, интересненько! И не говорила, что куда-то собирается! А я? Я-то сам говорил ей? Просто — приехал. Просто — уехал. Ни куда, ни зачем, ни — когда вернусь… Сам-то неправильно себя веду! Не по-семейному… Так думал, но, пристроившись сзади, ехал за ней. Из любопытства? Из желания побыстрее очутиться рядом? Или что-то паталогическое, что-то навязчиво-ревнивое мучило и терзало душу?
Говорят, больные люди — ну, там, сумасшедшие, алкоголики, наркоманы — не признают себя ненормальными. И когда всем вокруг уже ясно, что с человеком проблема, что лечить нужно, они сопротивляются и не верят в это. Я признавал, что веду себя неправильно, что внутри меня бурлят неадекватные эмоции — Эмма имеет полное право ехать туда, куда пожелает и не докладывать мне о цели. А вот я не имею права преследовать, не имею права следить! Понимал. Признавал. И ехал за нею.
А может… Может позвонить? Потянулся к телефону, валявшемуся на пассажирском сиденье — бросил еще когда в магазин выходил. Два пропущенных от нее! Позвонить? Ну, мне-то, предположим, за рулем говорить по телефону вполне удобно, но ей… Кто его знает, какой она там водитель! Да еще и, судя по движению внутри салона, плохо различимому, но явно имеющемуся, она едет с детьми. Посомневавшись, все же набрал. Она ответила почти сразу:
— Паша? Слушай… Я тут за рулем. Долго не могу разговаривать. В общем, такое дело. Должна тебе сказать… Мне понадобилось…
Она мялась, никак не решаясь. А я чувствовал себя последней сволочью за то, что все-таки жду ответа, и никак не говорю, что она вовсе не должна отчитываться передо мною!
— Эмма, ты — свободный человек, ты не обязана…
— Нет, Паша! Я обещала не давать повода, поэтому и звоню. Предупредить хочу, мало ли, как получится… Короче, я Антону флешку везу. Собиралась завтра. Но мне все равно в магазин нужно, за продуктами. Ты не ругайся, пожалуйста. Я просто отдам ее. И со мной тут дети, если что…
"Если что", это в смысле, чтобы я не ревновал, не думал, что она к нему на свидание отправилась! Да, дело, с тобой, Пашка, совсем худо, если женщина боится с другим мужиком заговорить без присутствия третьих лиц!
— Эмма… прижмись к обочине.
Она тут же отключилась и свернула вправо. Я тоже припарковался и вылез из машины. Мои эмоции были странными, я понимал отлично, что так быстро сменяться они не должны были бы. Но почему-то полное одобрение ее слов и ее поступков, понимание собственной неправильности, моментально сменилось раздражением, злостью и ревностью, стоило только увидеть, что она принарядилась, накрасилась и распустила волосы, отправляясь на встречу с этим… мудаком!
Она быстро пошла навстречу. И, наверное, судя по радостной улыбке на лице, бросилась бы в мои объятия. Но успела заметить мое состояние. Заметить и понять.
— Паша…
И остановилась на тротуаре, не дойдя всего пары шагов.
50. Эмма
И вовсе не желание навсегда избавиться от необходимости иметь дело с Антоном руководило мною, когда через несколько часов после нашего с ним разговора, я сама позвонила ему снова. Глупо, наверное, да только заглянув в морозилку, я не нашла ни курицы захудалой, ни вырезки, ни даже фарша! За всеми последними жизненными потрясениями мне было как-то не до пополнения запасов! Осмотрела все закрома. Написала внушительный список. Подумала, что это все нужно покупать срочно — дело-то к вечеру идет! Ну и решила, раз уж все равно выезжать придется, отдать флешку, чтобы отделаться от мучающего мою совесть дела. Чтобы уже не думать об этом, да и еще о том, что Паше как-то нужно сказать…
А сказать было нужно. Я обещала. И не то чтобы я так щепетильно к собственным обещаниям относилась, не то чтобы была таким уж "человеком слова". Просто врать именно ему не хотелось. Начинать отношения с обмана не хотелось. А еще это был, пусть даже не очень приятный, но все-таки вполне серьезный повод позвонить! А услышать Пашин голос мне хотелось безумно… Да только он трубку не взял.
Нарядилась (мало ли, вдруг вернусь из магазина, а Паша уже приедет!), накрасилась, оставила волосы распущенными, что делала редко — хотелось быть в его глазах красивой, чтобы не пожалел о том, что предлагал вчера…
Полинка громко подпевала песне, звучащей по радио, и даже пританцовывала на своем сиденье. Андрюша с интересом рассматривал витрины — мне было хорошо их видно в зеркало заднего вида. На душе — радостное предвкушение, желание улыбаться и петь вслед за дочкой! А еще волнение приятное, легкое — знала, чувствовала, что приедет он, дела доделает и приедет…
Я уже почти добралась. Точнее, именно где-то здесь я бы и припарковалась, когда мне позвонил Паша. Я не ожидала звонка, поэтому никак не могла подобрать слов, чтобы сказать ему, что собираюсь сейчас делать. Кроме того, глазами все время искала место, куда бы можно было приткнуть машину. И что интересно, нашла его ровно в тот момент, когда он сказал мне: "Прижмись к обочине"! И остановилась точно возле крыльца здания редакции, где работал Антон! То есть, там, где и было нужно!
Рождественский подарок для моих читателей! Верите ли вы в сказки? Верите ли, если вам уже не семнадцать и даже не двадцать два? Верите ли, если каждый день происходит ровно то же, что было позавчера и даже вчера, и даже неделю тому назад? Верите ли, если выросли дети и страшно достать из-под кровати простые напольные весы? Верьте! А впрочем… Не верьте! Даже если верить не будете, они все равно иногда случаются! И я очень-очень хочу, чтобы в этом году с каждой из вас такое вот чудо произошло…
Деньги, деньги, деньги… В конечном итоге, все в нашей жизни упирается в них, и только в них… Хочешь квартиру? Давай деньги! В моем случае квартира равнозначна жизни, в принципе. Каждый день в ночлежке для алкоголиков и наркоманов, в которую превратился дом моих родителей, может закончиться смертью. И не только моей, но, что еще хуже, смертью моей мамы или племянницы. Но я же смогу! Я заработаю! У меня терпение — ого-го! И это небритое чудовище потерплю! Месяц всего! Деньги-то мне предложили нешуточные — полгода можно не работать! А я еще собиралась просить начальство в отпуск меня не отправлять, чтобы подзаработать.
— И что, по вашему мнению, случилось со мной во время последнего выступления? — Тебя вычерпали. Опустошили. И если подобное будет повторяться, тебя надолго не хватит. — Опустошили? — звучало странно и неправдоподобно. — Силы выпили, что ли? Как вампиры? — Типа того. Можешь смеяться, но поверь мне, я знаю, о чем говорю. — Ну, ладно, допустим. И что же мне сделать, чтобы этого избежать? В чем мое лекарство? — В женщине. Что? Я подумал, что ослышался. В какой женщине? В проститутке что ли? Или в экстрасенсе каком-нибудь, вроде Таисии? — У меня есть Таисия. — Она — твой щит.
Порой бывают в жизни моменты, когда случайная встреча полностью меняет твою жизнь. Бывают случаи, что тебя волнует абсолютно незнакомый человек, а выливается это все в необычайную историю любви, и ты не знаешь, что ждет тебя на следующем повороте страницы. Так случилось и с Джимом, обычным художником из маленькой фирмы, который встретил девушку у кофейни по пути домой.
Девятнадцать. В этом числе что-то есть; оно не только свело нас вместе, связывая навсегда, но и поучаствовало в том, чтобы разделить нас. Девятнадцатое января 1996 года. Я никогда не забуду это. В этот день мы встретились. Мне было семь, а ей шесть. В этот день она переехала в дом по соседству, и в этот день я впервые влюбился в девочку. Ровно девятнадцать лет спустя, все мои мечты сбылись, когда она стала моей женой. Она была любовью всей моей жизни. Моей родственной душой. Моим всем. Причиной, по которой мне не терпелось проснуться каждое утро. Затем случилась трагедия.
ГРУБЫЙ. ЗАНОСЧИВЫЙ. ГАВНЮК. Несомненно, Себастьян «Оз» Осборн самый известный спортсмен в университете и, возможно, самый большой засранец. Ходячее клише с пошлым ртом, потрясающим телом и наплевательским отношением к мнению других. ОСТРОУМНАЯ. УТОНЧЕННАЯ. КОНСЕРВАТИВНАЯ. Без сомнений, Джеймсон Кларк, возможно, самая прилежная студентка университета, но она не скромница. Проводя большую часть своего времени в священных залах библиотеки, Джеймс сомнительно относится к извращенцам, спортсменам и засранцам, а «Оз» Осборн олицетворяет всю грешную троицу. Она сообразительная, саркастичная и совсем не такая, как он думал… У КАЖДОГО ЗАСРАНЦА ЕСТЬ СВОИ СЛАБОСТИ.
Как твое имя, красавица? Неважно. Это не имеет значения, и я не запомню его в любом случае. Меня зовут Так Морган, и я — самый сексуальный мужчина по версии Las Vegas Magazine. Я ведущий самого популярного утреннего шоу часа пик на радио Лас-Вегаса.Также я нахожусь на терапии из-за сексуальных домогательств. Мой терапевт заставляет меня писать это. Док говорит, что это поможет увидеть происходящее в истинном свете. Чтобы было ясно, у меня нет проблем с сексуальными домогательствами. У меня проблемы с сексуальной неудовлетворенностью. И это совершенно не моя вина. Эта ответственность лежит непосредственно на человеке, в преследовании которого меня обвиняют.
Что может случиться, если случайно оказаться ночью на берегу моря, когда ты ни о чем не подозревая, созерцаешь на спокойную гладь, вечно находящегося в движении неспокойного океана.
Судьбы людей, переплетаясь в единое целое, образуют особый союз, имеющий все шансы на положительный исход. Каждый день мы соприкасаемся с разными людьми, существует вероятность того, что именно завтра мы повстречаем человека, который будет близок нам по духу, и уже от нас зависит, в каком направлении мы будем двигаться — с ним или без него.