Будьте моим мужем - [20]
… Уладив дела, и решив возвращаться домой с мыслями о том, что нужно тоже, вслед за Назарчук, прошерстить интернет и все-таки выяснить, что там за история у Логвинова с тюрьмой, и не представляет ли он для моей семьи опасность, я подумала, что, наверное, ничего там нет особо страшного, раз Светлана Сергеевна не придала этому значения, и зашагала в сторону парковки, где оставила свою машину.
— Добрый день! — путь мне неожиданно преградил высокий светловолосый молодой человек. — Эмма Сергеевна?
— Да, это я, — испуганно пробормотала я.
— Меня зовут Антон. Я — журналист из нашей городской газеты. Вот хотел статью ко дню Семьи, любви и верности написать по заданию нашего редактора. Подумал, что жителям города будет интересно узнать о приемной семье, ставшей родной для ребенка из детского дома. Вы не согласитесь со мной побеседовать? Я знаю, что вы тоже взяли в свою семью такого вот несчастного малыша…
— Вы знаете… Антон, — я удивленно разглядывала его — модно одетого, со свежей стрижкой, явно недешевой, всего такого… небедного, гламурного, что ли, и не могла понять, откуда он узнал о том, что я взяла ребенка, кто мог сказать об этом. — Я же еще толком-то и не стала приемной матерью. Только оформляю документы. Еще и писать-то не о чем. Может быть, вы сходите к нашему директору, Светлане Сергеевне, она вам кого-нибудь другого посоветует? Я думаю, у нее есть база данных на все опекунские семьи. Скорее всего, там имеются и более достойные, чем я, кандидатуры.
— Да? А мне вас посоветовали, — он задумчиво рассматривал меня. И под взглядом этим изучающим было неуютно и неприятно, будто бы меня оценивали, будто бы исследовали скурпулезно, ничего не упуская, как под микроскопом. — Хорошо. Я схожу к вашей Светлане Сергеевне. Но… может, все-таки дадите свой телефончик? Если вдруг мне никто не подойдет, я позвоню вам.
Не хотела давать. Вот правда! На самом деле, не хотела! Но и причину для отказа с ходу придумать не смогла — вроде бы благое дело парень делает! И разве плохо это, когда о приемных семьях в газетах пишут? Может быть, кто-то, прочитав, тоже захочет себе ребеночка взять? И еще одной сиротой меньше станет! Продиктовала ему номер своего мобильного и с каким-то необъяснимым облегчением распрощалась.
Возле моего подъезда стоял большой черный джип, перегораживая дорогу. Сосед Артем, молодой парень из двадцать шестой квартиры, выехать на своей старенькой "пятнашке" не мог, поэтому сидел в машине с распахнутой дверью и сигналил на весь двор, видимо опаздывая на работу.
— Эмма, вы не знаете, кто это тут у нас такой борзый? — раздраженно спросил он, кивая в сторону джипа, когда я проходила мимо.
— Нет-нет, Артем, я не в курсе, — я прошмыгнула в подъезд, очень сильно надеясь, что хозяин машины не появится сейчас из него. Конечно, я знала. Вчера целый день на этой машине каталась. Но выслушивать сейчас от Артема гадости совершенно не хотелось. Наоборот, радостно забилось сердце, руки приняли оглаживать волосы, а ноги понесли мимо лифта, который вечно приходится долго ждать, к лестнице — Паша точно на лифте не поедет! А разминуться мне не хотелось…
Стараясь не выдать себя, тихонько открыла дверь своим ключом и, разуваясь в прихожей, напряженно прислушивалась к звукам, доносившимся из квартиры, обратив внимание на то, что права Логвинова все также лежат на столике. Откуда-то из спальни доносились звуки Полькиного смеха, включенного телевизора, гудела микроволновка в кухне, свистел на плите закипевший чайник. Но все это перекрывал голос моей свекрови, которая вкрадчиво, с толком и расстановкой, как и положену педагогу-ветерану, выкладывала Павлу всю подноготную обо мне!
— Вы знаете, наша Эммочка, конечно, умница — и по хозяйству у нее порядок… Хотя вот на плите одна комфорка уже год, как барахлит. Я ей говорю-говорю, что мастера вызвать надо — вдруг что случится с нею, с комфоркой, в смысле, газ в квартиру пойдет. Но кто нас, стариков, слушает? Она и готовит хорошо и печь умеет. Правда, — Вера Васильевна захихикала. — В прошлом месяце пирог с капустой сгорел у нее. Я прихожу, а в подъезде на первом этаже… На первом, представьте себе, капустой горелой воняет! Ну, с кем не бывает, с кем не бывает! Но зато с детьми она ладит хорошо — они у нее всегда и одеты, и обуты, и накормлены, и Кирюша учится хорошо. Правда, в этом немалая заслуга и его бабушки — все-таки педагог старой закалки! "Отличник народного просвящения"!
— Вера Васильевна, — услышав голос Павла, я легко представила себе и улыбку на мужественном лице и щетину на подбородке, и снова вспомнила вчерашний вечер и его поцелуи, и свои ощущения. В горле мгновенно пересохло, руки задрожали… — Уверен, что без вас Эмме пришлось бы очень трудно. И вы, как никто, знаете ее характер. Так вот скажите…
Она перебила его, не дав договорить:
— Да, мы с ней дружим. Я помогаю, как могу. Что поделаешь, если с Андрюшей такое случилось? Но я думаю, она не откажется. Она мне говорила о вас, — мои глаза округлились от удивления, потому что кроме того разговора, когда Павел помог мне занести сумки и повесить шкаф, о нем с Верой Васильевной я ни словом не обмолвилась! — Так во-от, нравитесь вы ей. Так и сказала: "Настоящий мужик!" Да и глаза у нее горят, когда о вас речь заходит…
Рождественский подарок для моих читателей! Верите ли вы в сказки? Верите ли, если вам уже не семнадцать и даже не двадцать два? Верите ли, если каждый день происходит ровно то же, что было позавчера и даже вчера, и даже неделю тому назад? Верите ли, если выросли дети и страшно достать из-под кровати простые напольные весы? Верьте! А впрочем… Не верьте! Даже если верить не будете, они все равно иногда случаются! И я очень-очень хочу, чтобы в этом году с каждой из вас такое вот чудо произошло…
Деньги, деньги, деньги… В конечном итоге, все в нашей жизни упирается в них, и только в них… Хочешь квартиру? Давай деньги! В моем случае квартира равнозначна жизни, в принципе. Каждый день в ночлежке для алкоголиков и наркоманов, в которую превратился дом моих родителей, может закончиться смертью. И не только моей, но, что еще хуже, смертью моей мамы или племянницы. Но я же смогу! Я заработаю! У меня терпение — ого-го! И это небритое чудовище потерплю! Месяц всего! Деньги-то мне предложили нешуточные — полгода можно не работать! А я еще собиралась просить начальство в отпуск меня не отправлять, чтобы подзаработать.
— И что, по вашему мнению, случилось со мной во время последнего выступления? — Тебя вычерпали. Опустошили. И если подобное будет повторяться, тебя надолго не хватит. — Опустошили? — звучало странно и неправдоподобно. — Силы выпили, что ли? Как вампиры? — Типа того. Можешь смеяться, но поверь мне, я знаю, о чем говорю. — Ну, ладно, допустим. И что же мне сделать, чтобы этого избежать? В чем мое лекарство? — В женщине. Что? Я подумал, что ослышался. В какой женщине? В проститутке что ли? Или в экстрасенсе каком-нибудь, вроде Таисии? — У меня есть Таисия. — Она — твой щит.
Что сказать об этом парне? Формально, он на 100% мне не подходит. Его электронные письма отчасти раздражают и отчасти смешат. Хорошо, больше смешат, чем раздражают. Они так освежают. Меняют. Волнуют. Но когда я стою рядом с ним, мурашки бегут по телу, и я ловлю себя на мысли, что жизнь состоит из размышлений о его электронных письмах. Встречайте умную, сексуальную девушку, озабоченную карьерой, нью-йоркского сноба – Чарли Ричардс. У нее есть все, кроме счастья, до той поры, пока она не встречает Лэйтона Гриффина.
Любовь была моей слабостью. В свете истины ничего не скроешь. Дерек зажег искру в моем сердце, подарил надежду на любовь, которую я уже не ожидала найти. Тем не менее, нашей связи не хватало элемента, способного ее разжечь. Ослабленные обидой, наши отношения развалились под тяжестью лжи, медленно превращаясь в пепел. Ради него я принесла себя в жертву и поплатилась за это. К тому моменту, как Брендон вошел в мою жизнь, тоска льдом сковала мое сердце. Но судьба не закончила со мной. Его кристально-голубые глаза и нежные прикосновения возродили желание, замершее глубоко внутри.
Как только я ее увидел, она пробудила что-то глубоко во мне. Дикую потребность. Отчаянное желание. Она потеряна, одинока и нуждается в укрытии на время шторма. И я сделаю гораздо больше, чем согрею ее. Я ее заполучу. Некоторые считают, что не бывает никакого «долго и счастливо». Но сегодня все изменится. Я покажу ей, что я — больше, чем мужчина гор. Я — ее чудовище.
В первый раз, когда я встретил её, мне захотелось ударить её. Во второй раз, я знал, что хочу её. А в третий раз, джентльмен промолчит. Так что думаю, хорошо, что я не джентльмен… верно? Давайте сразу же с этим разберёмся: я люблю женщин. Мне нравится, как они выглядят. То, как они пахнут. То, как они себя чувствуют. Особенно, как они себя чувствуют. И я поставил перед собой цель, отыметь всех женщин, которые разделяли со мной постель. Потом я встретил её. Сумасшедшая, как чёрт и совершенно не заинтересованная во мне.
Шестнадцатилетняя Сибилла оказывается в диких условиях – в прямом смысле! Частная школа, в которой она учится, отправляет учеников на природу. Целый семестр вдали от цивилизации – без мобильников, любимых книг и простых удобств. Такая жизнь кого хочешь доведет до истерики, а уж неуверенную в себе старшеклассницу, переживающую первую влюбленность, и подавно. Ситуация усложняется, когда в безумный, но знакомый мир Сибиллы врывается Лу. Новенькая не горит желанием играть по правилам стаи и с кем-то дружить.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.