Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной войны, 1941–1945 - [5]

Обращаясь ко всем призывникам, она дала им свой наказ – верно служить трудовому народу».

В действительности «праздничная» мобилизация совсем не случайно шла ускоренными темпами. Ибо в сентябре 39-го весь мир впервые узнал, что такое блицкриг. Несмотря на упорное и героическое сопротивление довольно многочисленной польской армии, германские дивизии продвигались фантастически быстрыми темпами. И уже к середине месяца судьба Польши фактически была предрешена.

В связи с этим советскому руководству пришлось досрочно запускать следующий этап спектакля под названием «Мы за мир». 14 сентября на передовицах «Правды» появилась статья «О внутренних причинах военного поражения Польши», которую все местные газеты перепечатали на следующий день. Из коей выяснилось, что Польское государство в основе своей гнилое и разобщенное. А все потому, что поляки, живущие преимущественно на западе страны, не предоставили востоку, населенному в основном украинцами и белорусами, автономии, равноправия, не сделали украинский язык вторым государственным и т. п. Одним словом, не провели «федерализацию».

«Казалось бы, что правящие круги Польши должны были наладить с такими крупными национальными меньшинствами нормальные отношения, обеспечить за ними национальные права, дать им хотя бы административную автономию, если не политическую автономию, дать национальные школы, культурные учреждения и т. п. Ибо ясно, что без обеспечения таких или подобных им национальных прав для национальных меньшинств невозможно сохранить многонациональное государство, невозможно обеспечить его внутреннее единство и жизнеспособность, – сообщала «Правда», которая, по словам Сталина, «никогда не врет». – Свое господство над национальными меньшинствами правящие круги Польши поддерживают карательными экспедициями, полевыми судами, белым террором, разжиганием межнациональной розни».

Казалось бы, какое отношение имеет белый террор к 1939 году, когда никаких «белых» и «белогвардейцев» давно и в помине не было? В действительности эта вставка как бы делала отсылку к событиям Гражданской войны, во время которой Красная армия потерпела сокрушительное поражение от поляков. То есть белые, мол, победили, и все это время белый террор в стране как бы продолжался. То есть «если вдруг» наши войска войдут в Польшу, то будут иметь дело не столько и не только с поляками, а с недобитыми белогвардейцами, что превращало эту миссию в продолжение давно минувшей Гражданской войны.

Ну а в продолжение сказанного в 5 часов утра 17 сентября советские войска перешли границу Польши, дабы освободить братьев. «12 часов 30 минут. Смолкли песни. Тишина. Все собрались слушать речь по радио товарища Молотова. Лица напряжены. В сердце западает каждое слово и рождает на щеках яркий румянец. Взгляд наполняется радостью. Как все просто и величественно! Все понятно. Товарищ Молотов сообщает о вступлении советских войск на территорию Польши для освобождения братьев-украинцев и братьев-белорусов», – писала «Горьковская коммуна».

И снова радости, веселью и песням не было конца. На всех предприятиях, во всех районах, в колхозах и деревнях прошли митинги, на которых трудящиеся горячо одобряли «мудрое решение» советского правительства. Так, бригадир В. Синицын из колхоза Арзамасского района бегом побежал в сельсовет, куда подвозили свежие газеты. А заполучив пару номеров, сразу помчался на лошади в поле к звеньям, убирающим картофель. «Товарищи! Наши войска вошли в Польшу!» – радостно кричал он прямо на скаку. А в обеденный перерыв все колхозники собрались на коллективную читку. «Ну и правильно! А то ишь какие гады эти паны, столько лет над украинцами измывались», – доносилось из толпы.

«На митинг, посвященный обсуждению речи главы Советского Правительства тов. В. М. Молотова, собралось свыше 3 тыс. человек, – сообщалось из Уреня, небольшого города, расположенного среди глухих лесов в районе реки Ветлуги. – На площадь Революции организованно, стройными колоннами пришли колхозники и колхозницы, служащие предприятий и учреждений, рабочие МТС, ученики и учащиеся средних школ. С речами выступали представители партийных, советских, комсомольских организаций, представители интеллигенции, призывники.

– С огромной радостью мы идем в ряды Красной армии, – заявил от имени призывников т. Чекалов. – Достойно будем выполнять почетную обязанность гражданина Советского Союза. От имени призывников я приветствую внешнюю политику Советского правительства. Своей речью тов. Молотов выразил волю всего советского народа. Нет сомнения, что наша Красная армия покажет всему миру героизм и бесстрашие и достойно выполнит задание Сталинского ЦК и Советского правительства.

Митинг принял резолюцию, горячо одобряющую внешнюю политику нашего правительства».

Характерно, что «одобрения» политики партии шли вперемешку с сообщениями о призыве в Красную армию. Этот факт доказывает, что ввод советских войск в Польшу воспринимался именно как начало войны, а отнюдь не как мирное шествие. Обращает на себя внимание и тот факт, что призыв проходил вовсе не в стенах военкоматов, как это по идее должно было быть! А в дворцах культуры и других общественных заведениях. Это должно было придать дополнительную торжественность и праздничность данному событию. В армию шли прямо как на выборы в Верховный Совет СССР. «Кулебакский дворец культуры, где разместился призывной пункт, выглядит празднично, – рассказывала статья «Прекрасное пополнение». – На стенах – портреты руководителей партии и Правительства, диаграммы, плакаты и лозунги. В лекционном зале агитаторы и пропагандисты читают лекции, проводят беседы. Призыв в Красную армию – радостная пора для молодежи. Десятки крепких, жизнерадостных сынов нашей родины ежедневно проходят призывную комиссию. И у всех одно желание – встать в ряды Красной армии, верой и правдой служить своему народу.