Будни революции. 1917 год - [87]

. Согласитесь, любопытно, актуально, а главное, в принципе, адекватно идеям большевиков. Стране нужна индустриализация. Никто об этом не спорит. Единственное, но тоже принципиальное расхождение: прочный фундамент национальной экономики, с крепким промышленным позвоночником, российское общество должно строить сообща, а не врозь, по сословному признаку, и уж тем более не в условиях диктатуры какого-либо класса, что приведет только к гражданской войне.

10.08

В этот день – 28 июля 1917 года по старому стилю – в Петрограде продолжал свою работу Шестой объединительный съезд РСДРП(б). Объединительным он назывался потому, что в партию большевиков влилась межрайонная социал-демократическая организация во главе с Троцким. Это был небольшой 10-тысячный отряд, но в нем было немало ярких интеллектуалов, сторонников и революционной фразы, и действий. Межрайонцы были более активны в дни июльского выступления, чем большевики, с попыткой свержения Временного правительства. И несмотря на то что, по язвительному замечанию Троцкого, это было «недовосстание», а может, именно в силу этого «недо» – незаконченности, арестам и тюремному заключению подверглись в первую очередь лидеры межрайонцев. Тогда как лидеры большевиков – Ленин и Зиновьев – сумели перейти на нелегальное положение. Парадокс, свидетельствовавший как о слабости власти, так и об уровне революционной стихии, – РСДРП не была запрещена, разыскивали только конкретных лиц. Поэтому съезд партии проходил полулегально. Экономическая платформа партии базировалась на требованиях установления рабочего контроля над производством и распределением, национализации банков, крупных промышленных синдикатов, конфискации помещичьей земли. Подчеркивалось, что все это будет возможно только при условии перехода государственной власти в руки рабочего класса.

Об экономике как проблеме насущной, первейшей больше всего писали в те дни в газетах, в том числе и по поводу проходящего в Петрограде съезда, который, как видим, был секретом Полишинеля. Газета «Время», анализируя радикальные требования большевиков, размышляла предметно: «Перед нами стоит еще более жестокая, чем на войне, экономическая борьба. Лишь только перестанут греметь орудия и крейсировать подводные лодки, на всех морях появятся торговые корабли, и на беззащитную, лишенную промышленного позвоночника Россию навалится всей своей неумолимой тяжестью громада дешевых, по сравнению с нашими, иностранных товаров, впереди всех, конечно, пойдут германские изделия. В конце прошлого 1916 года общее вздорожание жизни в Германии выражалось в 65 %, в Англии – в 42, во Франции – в 53, а в России – в 483 %. Из этих цифр вытекает полная невозможность не только конкуренции, но и самого факта существования русской промышленности, ее изделия по себестоимости будут равны произведениям ювелирного искусства, хотя бы речь и шла о простых товарах, как гвозди, подошвы или ситец. И на этом месте Ленин, предлагая развивать существующие отрасли добычи полезных ископаемых, предлагает проект перевода России на положение Китая, Персии или Сиама, откуда лишь вывозят сырье и куда ввозят товары, – но ведь тогда мы станем вечными рабами враждебных, нейтральных и даже союзных нам народов, без всякой надежды на освобождение. Как справятся большевики с этими сложными задачами? Что готовят они для обеспечения себя не только сырьем, но и для товарообмена на равных условиях, для улучшения производства? Уверены ли вожаки большевизма, что их теоретическая программа не окажется на практике ошибкой, обманом, источником тяжелых разочарований для народа? Потому что одно дело бороться за власть путем уличных демонстраций и вооруженных столкновений под прекрасными, но беспомощными лозунгами, а другое – уберечь страну от водоворота самоистребления и гибели». А завершается это щемящее, с надрывом, описание выводом, пожалуй, самым неожиданным для нас теперь: «Почему из-за своей неумной борьбы с русским капиталом, слабым, немногочисленным, перегруженным до крайнего предела налогами, большевики находят возможным губить страну и обрекать ее население на подчинение капиталистам других стран и народов? В этом чувствуется ужас кошмарной и одновременно жалкой ошибки безответственных социалистов».

11.08

В этот день – 29 июля 1917 года по старому стилю – газета «Время» обратилась к религиозной теме. Точнее, к тому, как революционно настроенная часть общества выражала свое отношение к церкви. Статья вышла под заголовком «Поход против православной веры»: «Мы уже сообщали о захвате лучших типографий духовного ведомства – Синодальной в Москве, Киево-Печерской лавры, Троице-Сергиевой лавры и других. Конечно, никаким насилием, самоуправством теперь никого не удивишь, но нельзя не прийти в ужас при ознакомлении с той литературой, которую в этих типографиях стали печатать взамен церковной. Вся она, как на подбор, направлена против православной веры. Очевидно, работа тут шла по заранее выработанному плану и преследовала подорвать главный оплот России – православие, в котором созидалась и крепла страна, становилась могучей и великой»