Будни революции. 1917 год - [62]
После такой безжалостной оценки стоит ли удивляться, почему в первые 10–15 лет после Октябрьской революции привычный нам «твердый знак» был изъят из обращения, фактически репрессирован, а его место в таких нужных советской власти словах, как съезд и подъем, занимал скромный нейтральный местоблюститель – апостроф, или, в просторечии, запятая.
16.06
В этот день – 3 июня 1917 года по старому стилю – новый импульс приобрела тема сотрудничества большевиков с иностранными представителями, которых пресса называла более определенно – агенты. Так, в этот день гражданину Швейцарии Роберту Гримму было предъявлено требование немедленно покинуть пределы России.
Видный политик, социал-демократ, один из основателей компромиссного «двухсполовинного» Интернационала, Гримм после Февральской революции активно помогал вернуться в Россию эмигрантам из числа тех, кому в странах Антанты отказывали в визах, подозревая в сотрудничестве с немцами. Используя связи в швейцарском правительстве, Гримм действовал тайно, чтобы не повредить статус нейтралитета Швейцарии. При этом в мае 1917 года, отправляясь в Петроград, Гримм по просьбе прогермански настроенного швейцарского политика Артура Гофмана согласился прозондировать почву для подписания сепаратного мира между Россией и Германией. И уже после первых встреч с министрами Временного правительства из числа социалистов начал сообщать Гофману, что такой мир вполне возможен при соответствующих гарантиях – в частности, отказа немцев от наступления на Восточном фронте. Одна из телеграмм Роберта Гримма была перехвачена другим иностранным эмиссаром, находившимся тогда в Петрограде, французским социалистом Альбером Тома. Этот человек, разумеется, действовал в интересах Антанты и агитировал русских социалистов за продолжение войны до победного конца. Возник скандал, причем международного масштаба, поскольку Швейцария, повторяю, считалась нейтральной страной, и действия Роберта Гримма сильно подорвали ее авторитет в этом качестве. Гримм был объявлен немецким шпионом и выслан из России. На самом деле он был типичным «полезным идиотом», как называл Ленин наивных леваков, пацифистов, которые искренне ратовали против войны. Кстати, в те дни газеты указывали на прямую связь Гримма с большевиками. «Утро России» писало: «Гримм вошел в тесные сношения с группой Ленина, принимал участие в митингах. Причем считался после Ленина и Зиновьева лучшим оратором. Показательно, что, владея французским и английским, Гримм выступал исключительно на немецком языке, что вызывало, конечно, недоумение в рабочих кругах. При этом речи его были немецкими не только по языку, но и по духу. Между прочим, – продолжала газета, – распоряжение немедленно покинуть Россию Гримм встретил с чувством живейшего удовольствия, так как имел основания опасаться гораздо худшего для себя исхода». Итак, редкий случай – человек, агитирующий против войны, был на основании документов разоблачен как действующий в интересах Германии, способствующий сепаратным переговорам. А это, в свою очередь, вызвало скандал уже и на российском политическом олимпе, причем и в правительстве, и в исполкоме Советов. Министр труда, меньшевик Скобелев заявил, что разоблачение Гримма явилось для него полной неожиданностью. Лидер Петросовета Церетели вынужден был что-то мямлить: «Пока вопрос о Гримме не обсуждался, но если будет затронут на Всероссийском съезде, то, вероятно, исполком даст исчерпывающие объяснения». Пожалуй, только Павел Милюков, экс-министр иностранных дел, отправленный в отставку за твердую позицию в отношении продолжения войны, был доволен: «Я очень рад, что Временному правительству удалось удостовериться, кто такой Роберт Гримм. У меня и раньше еще были бесспорные сведения о том, что он агент германского правительства. И пока я был министром, разрешения на приезд в Россию Гримм не получал…»
19.06
В этот день – 6 июня 1917 года по старому стилю – в Петрограде разразился громкий скандал, связанный с высылкой из России швейцарского политика, социал-демократа Гримма, который был изобличен в связях с германским правительством при организации возвращения из Швейцарии в Россию группы политэмигрантов во главе с Лениным. Гримм пытался оправдаться, но как? Он доказывал, что на последнем этапе переговоры с немцами вел не он, а другой деятель международного социалистического движения – Фриц Платтен. Но дело-то было не в фамилиях – Гримм или Платтен, а в сути сделки. Какое-то время и большевики, и их друзья в Швейцарии отрицали факт переговоров с германским правительством, теперь же это оказалось доказанным фактом. Огласку получили письма и документы, которые Гримм после отъезда Ленина передал остававшимся в Швейцарии русским революционерам, лидерам меньшевиков Мартову и Боброву. В конце мая 17-го они уже сами приехали в Россию. И организовали утечку информации. Окольным путем. Популярная газета партии эсеров «Воля народа» опубликовала текст условий проезда через Германию Ленина и его соратников:
