Будни прокурора - [78]

— В чем же дело? — спросил он.

— Не знаю, не знаю, в чем дело, — ответил Глебов, нервно шагая по кабинету. — Выходит, что все эти дни я устанавливал факт насильственной смерти Валентины, а она жива?! Теперь я уже совершенно ничего не понимаю!..

— Успокойтесь, сядьте, — сказал Лавров. — Постараемся вместе разрешить этот действительно загадочный вопрос. Давайте посмотрим материалы…

Глебов вынул из портфеля густо исписанный лист бумаги.

— Вот у меня здесь записано все наиболее важное, — начал он. — Уже при осмотре места убийства я пришел к выводу, что это убийство совершено местным жителем. Иначе, какой смысл было убийце раздевать убитую догола? Он сделал это для того, чтобы еще труднее было опознать труп и, следовательно, заподозрить личность убийцы. Так?

— Допустим, — сказал Лавров. — Дальше.

— Я также пришел к выводу, — продолжал Олег Николаевич, — что убийца и его жертва являются не посторонними друг другу людьми. В такую глухомань едва ли женщина пошла бы с чужим человеком. И, наконец, убийство совершено с целью избавления от женщины, по каким-то причинам ненавистной убийце. Об этом с несомненностью говорит зверский характер ранений.

Все эти предварительные выводы я имел в виду, расследуя дело. Я и сейчас от них не отказываюсь.

Затем Глебов ознакомил прокурора с протоколами обследования места убийства, с актами экспертиз, показаниями отца и дяди Василия Рубика, свидетельствами его квартирной хозяйки, ее дочери, портнихи… Он вынул из портфеля и передал Лаврову фотографию Валентины и Василия.

— После приезда в город отношения между Василием и Валентиной обострились. Василий начал пить, не приходил по ночам домой. Валентина жаловалась на свою жизнь, говорила, что они, вероятно, разойдутся. Исчезновение Валентины совпадает со временем, когда был обнаружен труп неизвестной женщины. Василий увозил вещи из квартиры своей хозяйки без Валентины и временно хранил их у дяди, причем сразу же продал несколько вещей Валентины, а на вопрос дяди, почему он продает именно ее вещи, ответил, что с Валентиной разошелся, оставив у себя вещи, которые сам ей купил…

Лавров слушал Глебова, не перебивая, не задавая ему никаких вопросов, и чем отчетливее вырисовывалась перед ними вся картина совершенного преступления, тем большее удивление вызывала телеграмма из Изяславля. Машинально перечитывая ее еще и еще раз, Юрий Никифорович терялся в догадках.

Когда Глебов умолк, исчерпав все собранные им доказательства и доводы, прокурор долго молчал и вдруг, словно спохватившись, встал со стула.

— Ехать надо… Немедленно ехать! — торопливо проговорил он. — И не в Архангельск, а в Изяславль. Теперь, пожалуй, только Валентина и может вывести нас из этого тупика. Собирайтесь, Олег Николаевич!..

В киевском аэропорту Глебову сказали, что самолет на Хмельницкий пойдет лишь завтра. Олег Николаевич купил билет, но из-за нелетной погоды пришлось просидеть в Киеве два дня.

Глебов нервничал. Он уже жалел, что не выехал из Киева поездом.

К концу второго дня следователь добрался до Изяславля и, устроившись в гостинице, хотел было сразу же приняться за работу, но, почувствовав сильную усталость, решил отложить разговор с Валентиной, тщательно обдумать его. Именно от показаний Валентины зависит, получит ли он ответ на основные вопросы следствия: имела ли Валентина какое-либо отношение к убийству неизвестной женщины; как оказалось на убитой платье Валентины и чем она сама объяснит столь странное совпадение своего отъезда со смертью женщины.

На все эти вопросы Глебов не находил, да и не мог найти ответа без ее помощи.

В девять часов утра в одну из комнат районной прокуратуры раздался нерешительный стук в дверь.

— Войдите, — сказал Олег Николаевич.

В комнату вошла молодая женщина.

— Меня вызывал приезжий следователь, — сказала она. — К вам ли я попала?

Глебов несколько секунд молчал, вглядываясь в лицо незнакомой женщины и мысленно сопоставляя его с лицом на запомнившейся ему фотографии. «Она, Валентина…»

— Садитесь…

Женщина села. Взгляд ее тут же упал на лежащую на столе фотографию.

— Ваша фамилия, имя и отчество? — задал вопрос Глебов.

— Рубик Валентина Прохоровна.

— Это ваша фамилия по мужу?

— Да, это фамилия мужа. Девичья моя фамилия — Дук.

— Где сейчас ваш муж?

Она опустила голову и тихо ответила:

— Я с ним рассталась.

— Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились, когда вышли замуж за Василия Рубика и что заставило вас уйти от него?

Валентина молчала.

— Поймите, — с чувством сказал Глебов, — не любопытство вынуждает меня задавать вам такие вопросы. Наш разговор вызван очень важным обстоятельством, которое заставило меня приехать сюда. Поймите, что иначе…

Она прервала его тихим и грустным голосом:

— Не объясняйте… Мне трудно говорить обо все этом, но раз нужно — я расскажу.

Глебов приготовился слушать.

— В начале прошлого года я работала официанткой в офицерской столовой за границей. Эту столовую посещал военнослужащий Василий Трофимович Рубик, там я с ним и познакомилась. Вскоре Рубик стал за мной ухаживать, неоднократно признавался в своих чувствах, симпатии ко мне и, в конце концов, сделал мне предложение. Мы поженились, зарегистрировав свой брак в советском консульстве. Это была первая моя ошибка. Почти не зная Василия, я поверила его словам, уверениям, что он любит меня, не может без меня жить.