Будни прокурора - [75]

— Когда это было? — перебил Варвару Ивановну Глебов.

Хозяйка задумалась.

— Если не ошибаюсь, дня за два — за три до ухода их с нашей квартиры. После я с Валентиной уже не встречалась. Рубик неожиданно заявил мне, что уходит, рассчитался за комнату и увез свои вещи. Я хотела было спросить его, а как же Валя. Но не решилась. Подумала, что лучше не вмешиваться не в свое дело. Вот и все.

Когда следователь окончил записывать показания Варвары Ивановны и Ольги, на дворе была уже ночь. Спрятав протокол в портфель, Олег Николаевич обратился к Ольге:

— А с вами нам еще необходимо встретиться. Я буду ждать вас в девять утра у здания краевой прокуратуры. Хорошо?

— Я приду, — коротко ответила девушка.

Выйдя из дома Варвары Ивановны, Глебов отправился в гостиницу. Настроение у него было приподнятое, за целый день напряженной работы он даже не чувствовал усталости. «Неужели? — думал он. — Неужели я на правильном пути?»

Глебов пришел в дом Варвары Ивановны в тот момент, когда, казалось, следствие зашло в тупик. И как раз в тот момент, когда он готов был поверить в тщетность поисков, он получает данные, проливающие свет на личность убитой женщины. «Да. Убитой могла быть Валентина Рубик, а убийцей ее муж, Василий», — казалось, возникала сама собой версия.

Сопоставляя данные и намечая план дальнейшей работы, Глебов пришел в гостиницу и, укладываясь спать, попросил дежурную разбудить его в семь часов утра.

Ровно в восемь он был в управлении трамвайного парка, где, как ему было теперь известно, должна была работать Валентина Рубик. В отделе кадров ему дали учетный листок, заявление о приеме на работу, автобиографию Валентины Прохоровны Рубик и приказ об увольнении ее с работы. Из автобиографии Глебов узнал, что девичья фамилия Валентины — Дук и что в городе Изяславле, по улице Народной, проживает ее мать Дарья Петровна.

Глебов обратил внимание на мотивировку приказа об увольнении:

«В связи с невыходом на работу Рубик Валентину Прохоровну уволить…»

«Дата увольнения, — подумал он, — совпадает с предположительным днем смерти…»

Изъяв из личного дела автобиографию Валентины, Глебов вышел из управления трамвайного парка и направился в краевую прокуратуру. Надо было торопиться, так как с минуты на минуту могла прийти Ольга.

Он столкнулся с нею у здания прокуратуры. А уже в начале десятого они вместе подходили к небольшому кирпичному домику, расположенному в глубине зеленого двора.

Два окна, прикрытые ставнями, создавали впечатление, что обитатели домика спят.

— Вот здесь… — сказала Ольга.

Глебов постучал в дверь и, не получив ответа, заглянул в замочную скважину. Ключа в замке не было.

— Портнихи-то дома нет, — с досадой сказал он.

— Давайте подождем, — предложила девушка. — Она могла уйти на базар или в булочную.

— А вот и она! — воскликнула Ольга, указывая на идущую по улице пожилую женщину с корзинкой в руке.

Когда женщина приблизилась, Глебов обратился к ней.

— Простите, я следователь прокуратуры. Мне необходимо с вами поговорить по важному делу.

Женщина вздрогнула. Глаза ее с испугом смотрели на Олега Николаевича и с укором — на Ольгу.

— Вы не волнуйтесь! — поспешил Глебов успокоить женщину. — Наш разговор будет недолгим и абсолютно ничем вам не угрожает. Нужно только, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов.

Вслед за женщиной Олег Николаевич и Ольга вошли в дом.

— Я не знаю ни вашей фамилии, ни имени, ни отчества, — сказал Глебов.

— Рогальская Полина Степановна, — дрожащим голосом проговорила женщина.

— Так вот, Полина Степановна, мне хотелось бы убедиться в том, что вы знаете девушку, с которой я к вам зашел.

— Что-то не припоминаю, — не взглянув на Ольгу, ответила портниха. — Может, встречались где, но не помню.

— Полина Степановна, — вмешалась в разговор Ольга, — я заходила к вам с моей знакомой Валентиной. Вы шили ей платье из…

— Постойте! — перебил ее Глебов. — Полина Степановна сама все припомнит и расскажет, из какого материала она шила это платье. Итак, Полина Степановна, мы вас слушаем.

Глядя в лицо портнихи, Глебов видел на нем мучительное колебание.

— Да, вспоминаю, был такой случай, шила платье для Вали, — тихо ответила она.

— А из какого материала?

— Из зеленой шерсти.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее, как все это произошло?

— С Валей я познакомилась случайно месяца три назад. Тогда же я узнала, что она приехала с мужем из-за границы, привезла с собой несколько шерстяных отрезов. Валя попросила меня сшить ей платье. Я взялась. Она принесла материал, два раза приходила на примерку, а один раз с этой девушкой. За работу я взяла 100 рублей, так ведь и в ателье дешевле не сошьют, сами знаете…

— Да не в этом дело, Полина Степановна, совсем не в этом, — прервал портниху Глебов. От волнения он не знал, как быстрее направить рассуждения свидетельницы в нужном ему направлении: от этого разговора зависело все, весь исход дела!.. Рука его бессознательно неоднократно прикасалась к замку лежащего на коленях портфеля, и он, решившись, достал, наконец, зеленый пояс, положил его на стол перед портнихой.

Она взяла пояс в руки и, мельком взглянув на него, сказала: