Будни имперской разведки - [34]

Гоблин смущенно извинился и полез уже в свою сумку. Огонь теперь пылал уже со всех сторон, и дышать становилось все труднее. Мы стали смачивать в воде тряпки, и завязывать ими морды лошадям и себе. Одновременно мы старались как можно гуще покрыть себя и лошадей слоем грязи. Когда работа была закончена, все сгрудились в центре площадки, там, где было глубже всего, и легли в жидкую грязь – к этому времени вокруг была настоящая преисподняя, волосы от жара трещали и скручивались.

Шеф, моргая воспаленными глазами глухо пробубнил в тряпку:

– Есть такое блюдо – рябчики, запеченные целиком в глине. Никогда больше не стану его есть. Товарищей по несчастью не едят.

– Их хотя бы уже мертвыми запекают… – вяло ответил один из эльфов.

Огонь бушевал вокруг нас не слишком долго, трава быстро выгорела, и пожар ушел дальше. Но это если считать объективно. По моим субъективным часам, пожар вокруг нас бушевал во много раз дольше, чем мне хотелось бы. По правде говоря, я бы вообще с огромным удовольствием обошелся без такого приключения. Когда треск сгорающей травы отдалился, и стало возможно дышать, не опасаясь опалить глотку, я поднялся, пытаясь оценить ущерб.

Ну что сказать, формально мы обошлись без потерь. Все были живы, даже лошади, крысодлак, который первым закопался в грязь по самые ноздри, и поэтому пережил катаклизм легче всех, теперь радостно возился в грязи. Все остальные возились в грязи совсем не так радостно. Сверху мы были покрыты коркой запекшейся земли. Толстой коркой запекшейся земли. Снизу она была жидкая, и теплая. Пахло палеными волосами, вещи в дорожных мешках, которые были тоже заблаговременно закопаны в грязи, промокли и испачкались. Ведьма, отбросив стыд, с грустью рассматривала то самое кружевное великолепие, которое теперь вряд ли можно будет когда-нибудь использовать по назначению.

– Я отдала за них все свои карманные деньги, – печально произнесла она. – Настоящий шелк. Работа лучших мастериц хоббитянок. На эти деньги можно было купить десяток более дешевых комплектов работы эльфийских мастеров. Или полсотни орчанских.

Она тихо всхлипнула.

Теперь покраснели господа гвардейцы. А гоблин тихо пробормотал:

– А вот интересно, зачем было это брать с собой в дорогу? Это, конечно, не мое дело, но кого вы собирались этим сразить, леди?

Леди опомнилась и вспыхнула от смущения. Раздраженно ответила:

– Между прочим, разве нельзя стараться для себя самой, господин насмешник? К тому же, это белье очень удобное. Я не хочу больше об этом говорить! – решительно закончила она, и, скомкав тряпочку, засунула ее обратно в мешок.

Шеф, прокашлявшись, сменил тему.

– Предлагаю остановиться здесь до утра. Надо хоть как-то почиститься.

Предложение было приято всеми. С энтузиазмом. Разводить костер сегодня не стали. Лейтенант эльфов посмотрел на лица своих подчиненных, передернувшихся от отвращения после того, как он предложил выбрать, кто будет этим заниматься, и отменил приказ. Огня на сегодня всем хватило.

Все устало взялись за обустройство стоянки, только леди, сидя возле ручья, упорно пыталась спасти хоть что-то из своего багажа. Спустя какое-то время, к ней присоединились остальные – нам всем не помешало бы почиститься. В конце концов, ручей снова стал очень грязным, и леди, чуть ли не плача, попросила всех прекратить издевательство. Мы кое-как очистили то, что было на нас, и решили теперь заняться умыванием. У девушки был такой несчастный вид, что я молча полез в седельные сумки, достал оттуда то, что осталось от палатки, и кое-как приспособил ее в качестве ширмы. За свои старания был вознагражден таким признательным взглядом, что он окупил все предыдущие неприятности. Впрочем, остальным ширма тоже очень пригодилась. Даже крысодлак, обычно яростно протестовавший против мытья, на этот раз, хоть и с недовольным видом, но согласился помыться. Подозреваю потому, что количество грязи, засохшее на его меху, по весу превышало его собственный.

В общем, спать все улеглись уже далеко после заката, и только плеск и сдавленные ругательства показывали, что леди еще не оставила надежду отстирать хоть что-нибудь из одежды.

До рассвета было еще далеко. Проснулся я от того, что крысодлак неделикатно укусил меня за голую пятку – перед сном я нашел в себе силы снять обувь.

– Ну что такое опять? – сонно прошептал я, стараясь не будить окружающих. Все спали, кроме несчастного часового, который тоже не сказать, что бы бодрствовал. Я хорошо разглядел его силуэт – парень мерно клевал носом, опершись на лук, время от времени тревожно всхрапывая в такт шуршанию ветра. Даже леди, наконец, успокоилась – то ли отстирала все, что хотела отстирать, то ли просто плюнула на эту бесполезную затею. Я потер глаза, и уже более осмысленно посмотрел на крысодлака. Его глаза светились зловещим желто-зеленым цветом, и он как-то подозрительно суетился, настороженно принюхиваясь. Я огляделся и прислушался. По-прежнему не видел ничего враждебного. Да и кто смог бы подобраться к нам по равнине теперь, когда даже то укрытие, которое могла предоставить трава, исчезло? Хорошо, ветер стих, а то за ночь нас бы просто засыпало пеплом.