Будни имперской разведки - [20]

– Почему бы и нет? На допросах присутствовать приходилось?

– Ну откуда мне, господин Огрунхай?

– И то правда. Ну и тем лучше, незамыленный взгляд… Ты готова? Как-то готовиться нужно?

– Я уже приготовилась. – девушка показала маленький прозрачный пузырек, с чем-то оранжевым внутри. – Нужно выпить за четверть часа до того, как начнется разговор. После этого два часа смогу отличать ложь от правды. Только я слегка неадекватная от этого средства становлюсь. – Она смущенно пожала плечами. – Оно, вообще-то для другого, а это так, побочный эффект.

– В каком смысле неадекватная? – удивился шеф. – И для чего зелье? Ты давай все подробно, чтоб мы знали, к чему готовиться. И потом, может, его кому из нас можно?

– Нет, это только для ведьм! – она так поспешно спрятала руку с зельем за спину, что я понял – либо не только для ведьм, либо для остальных ядовито. – На обычных разумных вообще непредсказуемо действует, может и отравление быть. Тут учиться нужно сначала. А вообще оно просто чувства все обостряет. В темноте видеть можно, слышать лучше получается. Просто детали мелкие начинаешь замечать, пульс там учащается, зрачки расширяются и тому подобное. В обычном состоянии и не заметишь.

– Хм… – я удивился, – я как-то по-другому все представлял. Это надежно?

– А вы, господин Сарх, думали, я кому-то в голову залезу, и все мысли прочитаю? Я думаю, если такие специалисты есть, они не в сыскных агентствах не работают. – Чуть ехидно заметила она. – Но вы не беспокойтесь, это действительно довольно надежно.

– Ты про неадекватность свою ничего не рассказала. – педантично напомнил шеф.

Девушка тяжело вздохнула и с явной неохотой призналась:

– Могу нагрубить. Сильно. Когда что-то раздражает, в этом состоянии очень трудно терпеть.

Шеф расхохотался:

– Ты, главное, на тех, с кем разговаривать будем, не накричи, больной человек все-таки. А мы уж как-нибудь переживем.

– Нет, если для дела, что я сдержусь. Вот потом…

Шеф, все еще хихикая, махнул рукой – пойдем, дескать, и первым вышел на улицу.

За пару кварталов до места шеф велел девушке готовиться. Она опустошила пузырек, и с этого момента шла молча, не глядя по сторонам. Когда мы вошли во двор, она неожиданно остановилась:

– Кладбищем пахнет.

– Что? – удивленно переспросил Ханыга.

– Пахнет кладбищем. Господин Огрунхай, не дышите в мою сторону, вы мне своим чесночным амбре мешаете, – вежливо попросила ведьма. – Тут что, кто-то недавно умер?

– Да вроде нет. – Смущенно процедил шеф, не открывая рта, и отходя на пару шагов.

– Не нравится мне здесь. Болезнью пахнет, но не сильно. И кладбищем. Кладбищем очень сильно. Как будто кто-то умер и не похоронен. Пойдемте быстрее, – неожиданно закончила она.

Шеф пожал плечами и подергал шнурок дверного колокольчика. Потом у меня возникло ощущение, что несколько событий произошло одновременно. Открылась дверь. Игульфрид выдохнула "Она мертва!". Супруга господина Лайвеса исчезла из дверного проема, а шеф, который стоял у двери с криком отлетел куда-то в темноту.

Только после этого до меня дошло, что никакого разговора, пожалуй, не получится. А получится хорошая драка.

Я прыгнул куда-то вбок – как оказалось, правильно, потому что там, где я стоял, оказалась проворная мертвая леди. Задержалась на мгновение, и переключила свое внимание на гоблина, который уже успел достать свой кинжал. Толку от которого, правда, совсем не ожидалось. Я крикнул, попытавшись отвлечь внимание на себя, и прыгнул в сторону взбесившейся нежити, сжимая в руках свой смешной, почти игрушечный серебряный кинжальчик. Ханыга на удивление проворно уклонился, одновременно взмахнув кинжалом. Очень удачно, женщина остановилась на целую секунду и уставилась на свою руку, на которой теперь не хватало нескольких пальцев.

– Дайте мне минуту! – это закричала Игульфрид, убегая куда-то в сторону, противоположную той, куда улетел шеф. Чем, конечно, обратила на себя внимание нежити. Хорошо, что я за выигранное Ханыгой время успел добежать до нападавшей, и даже ударил ее своим кинжалом. Удар, конечно, не получился – она уже сориентировалась, и ей почти удалось увернуться, но все-таки самым краешком я нанес неглубокую рану, скорее даже царапину. Однако это подействовало гораздо лучше, чем вроде бы более результативный удар гоблина. Тварь зашипела и отскочила от меня, и одновременно раздалось неприятное шипение от того места, где ее коснулся кинжал. Запахла паленым мясом.

Менее качественно сделанной нежити этого бы хватило, но мы явно столкнулись с работой профессионала. Через некоторое время она пришла в себя и побежала в сторону ведьмы, попытавшись обогнуть меня. И ей бы это удалось, если бы не подоспел Ханыга. Он просто врезался в нее с разбега и своим кинжалом рубанул куда-то под колено твари. К сожалению, масса у гоблина совсем не та, что у шефа, так что сбить ее с ног у него не получилось. Но механическое повреждение сухожилий возымело эффект – тварь изрядно убавила в скорости. Гоблину, правда, это не помогло – он с большой скоростью врезался в стену дома. Мне показалось, что я даже услышал хруст костей, но проверять было некогда. Я навалился на покойницу, и начал бить ее своим кинжалом – прежде всего, стараюсь попасть по конечностям. Я успел дважды полоснуть по ногам, пока меня не отшвырнули. К счастью, на моем пути дома не было, так что летел я дальше, но приземлился удачнее, на мягкую травку. Правда, мне она мягкой в тот момент совсем не показалась – на землю я плюхнулся не слишком удачно, плашмя, и что бы вздохнуть, потребовалось время и определенные усилия. Правда, я не стал валяться, ожидая, когда у меня получится и вскочил еще до того, как оклемался. В нескольких метрах от меня тварь целеустремленно (и очень, очень шустро для такого неудобного способа передвижения) ползла в ту сторону, куда убежала ведьма. Добежать до нее повторно я не успел – и слава всем богам, потому что в той стороне, куда она так стремилась, что-то сверкнуло, и трава вокруг нежити взметнулась вверх и оплела её так, что непонятно было бы, где там голова, а где ноги, если бы я не знал этого заранее. Пока тварь корчилась, пытаясь вырваться (у нее получалось, и еще как!), я все-таки добрался до нее, и несколько раз ударил в основание шеи. Это не упокоило ее, но окончательно лишило подвижности. Оставив, на всякий случай, нож в теле твари (вдруг у нее раны зарастают), я отправился оценивать потери.