Будем как солнце. Книга символов - [8]

    Я захвачен разливами рек.

И, в Море стремя полногласность свою,

    Я стозвучные песни пою.

СЛОВА—ХАМЕЛЕОНЫ

Слова — хамелеоны,

Они живут спеша.

У них свои законы,

Особая душа.  

   Они спешат меняться,

    Являя все цвета,

    Поблекнут, обновятся,

    И в том их красота.  

Все радужные краски,

Все, что чарует взгляд,

Желая вечной сказки,

Они в себе таят.  

   И сказка длится, длится,

    И нарушает плен.

    Как сладко измениться,

    Живите для измен!

«Все равно мне, человек плох или хорош…»

Все равно мне, человек плох или хорош,

Все равно мне, говорит правду или ложь.  

Только б вольно он всегда да сказал на да,

Только б он, как вольный свет, нет сказал на нет.  

Если в небе свет погас, значит — поздний час,

Значит — в первый мы с тобой и в последний раз.  

Если в небе света нет, значит умер свет,

Значит — ночь бежит, бежит, заметая след.  

Если ключ поет всегда «Да,— да, да,— да, да»,—

Значит в нем молчанья нет — больше никогда.  

Но опять зажжется свет в бездне новых туч,

И, быть может, замолчит на мгновенье ключ.  

Красен солнцем вольный мир, черной тьмой хорош.

Я не знаю, день и ночь—правда или ложь.  

Будем солнцем, будем тьмой, бурей и судьбой,

Будем счастливы с тобой в бездне голубой.  

Если ж в сердце свет погас, значит поздний час.

Значит — в первый мы с тобой и в последний раз.

«Что достойно, что бесчестно…»

Что достойно, что бесчестно,

Что умам людским известно,

Что идет из рода в род,

Все, чему в цепях не тесно,

Смертью тусклою умрет

Мне людское незнакомо,

Мне понятней голос грома,

Мне понятней звуки волн,

Одинокий темный челн,

И далекий парус белый,

Над равниной поседелой,

Над пустыней мертвых вод,

Мне понятен гордый, смелый,

Безотчетный крик:«Вперед!»

«Жить среди беззакония…»

Жить среди беззакония,

    Как дыханье ветров,

То в волнах благовония,

    То над крышкой гробов.  

Быть свободным, несвязанным,

    Как движенье мечты,

Никогда не рассказанным

    До последней черты.  

Что бесчестное? Честное?

    Что горит? Что темно?

Я иду в неизвестное,

    И в душе все равно.  

Знаю, мелкие низости

    Не удержать меня.

Нет в них чаянья близости

    Рокового огня.  

Но люблю безотчетное,

    И восторг, и позор,

И пространство болотное,

    И возвышенность гор.

ВОЛЯ

                          Валерию Брюсову

Неужели же я буду так зависеть от людей,

Что не весь отдамся чуду мысли пламенной моей?  

Неужели же я буду колебаться на пути,

Если сердце мне велело в неизвестное итти?  

Нет, не буду, нет, не буду я обманывать звезду,

Чей огонь мне ярко светит, и к которой я иду.  

Высшим знаком я отмечен, и, не помня никого,

Буду слушаться повсюду только сердца своего.  

Если Море повстречаю, в глубине я утону,

Видя воздух полный света и прозрачную волну.  

Если горные вершины развернутся предо мной,

В снежном царстве я застыну под серебряной Луной.  

Если к пропасти приду я, заглядевшись на звезду,

Буду падать, не жалея, что на камни упаду.  

Но повсюду вечно чуду буду верить я мечтой,

Буду вольным и красивым, буду сказкой золотой.  

Если ж кто-нибудь захочет изменить мою судьбу,

Он в раю со мною будет — или в замкнутом гробу.  

Для себя ища свободы, я ее другому дам,

Или вместе будет тесно, слишком тесно будет нам.  

Так и знайте, понимайте звонкий голос этих струн:

Влага может быть прозрачной — и возникнуть как бурун.  

Солнце ландыши ласкает, их сплетает в хоровод,

А захочет — и зардеет — и пожар в степи зажжет.  

Но согрею ль я другого, или я его убью,

Неизменной сохраню я душу вольную мою.

«Мне снятся караваны…»

Мне снятся караваны,

Моря и небосвод,

Подводные вулканы

С игрой горячих вод.  

Воздушные пространства,

Где не было людей,

Игра непостоянства

На пиршестве страстей.  

Чудовищная тина

Среди болотной тьмы,

Могильная лавина

Губительной чумы.  

Мне снится, что змеится

И что бежит в простор,

Что хочет измениться —

Всему наперекор.

«Я полюбил свое беспутство…»

Я полюбил свое беспутство,

Мне сладко падать с высоты.

В глухих провалах безрассудства

Живут безумные цветы.  

Я видел стройные светила,

Я был во власти всех планет.

Но сладко мне забыть, что было,

И крикнуть их призывам: «Нет!»  

Исполнен радости и страха,

Я оборвался с высоты,

Как коршун падает с размаха,

Чтоб довершить свои мечты.  

И я в огромности бездонной,

И убегает глубина.

Я так сильнее — исступленный,

Мне Вечность в пропасти видна!

ГЛАЗА

Когда я к другому в упор подхожу,

Я знаю: нам общее нечто дано.

И я напряженно и зорко гляжу,

Туда, на глубокое дно.  

И вижу я много задавленных слов,

Убийств, совершенных в зловещей тиши,

Обрывов, провалов, огня, облаков,

Безумства несытой души.  

Я вижу, я помню, я тайно дрожу,

Я знаю, откуда приходит гроза.

И если другому в глаза я гляжу,

Он вдруг закрывает глаза.

СКВОЗЬ СТРОЙ

Вы меня прогоняли сквозь строй,

Вы кричали: «Удвой, и утрой,

В десять раз, во сто раз горячей,

Пусть узнает удар палачей».  

Вы меня прогоняли сквозь строй,

Вы стояли зловещей горой,

И горячею кровью облит,

Я еще, и еще, был избить.  

Но, идя как игрушка меж вас,

Я горел, я сгорал, и не гас.

И сознаньем был каждый смущен,

Что я кровью своей освящен.  

И сильней, все сильней каждый раз,