Буддийская классика Древней Индии - [131]
* «Удовлетворённость — это предпочтение довольствоваться [тем, что есть], вместо желания добыть. Сострадание — это сопереживание страданию других. Нравственность — это либо то, что содержится в семёрке “даров” (в ДС, CIX их 8), либо деяния ради существ и накопление добродетели (согласно Ю. Окаде, второе пояснение заимствовано из “Бодхисаттва-бхуми-сутры”). Проницательная мудрость — это пребывание в состоянии сосредоточения ради постижения сути вещей. Для этого надо быть всегда внимательным, чтобы созерцать (бхавана) основоположения Закона (т. е. содержание и смысл отдельных буддийских учений, к примеру, по ДС)» [Ajitamitra 1990:147-148, 188].
* «Они обучат той особенной форме (сварупа) Закона, которая преподаётся [царю] из дружественных чувств» [Там же: 148].
** «Наивысшая цель — это либо прекращение пребывания существом среди существ, либо буддство» [Там же].
*** «Правило — это то состояние, которого желательно придерживаться» [Там же].
* Аджитамитра толкует здесь каждое слово, но по принципу «масло масленое», например, «добро — это то, что по природе доброе... независимый — это тот, кто зависит от самого себя, потому что родился с острым умом... Разве добротолюбие объяснить плохими словами?» [Там же: 148—149].
* Так истолковал Аджитамитра, букв, даже «разрушить» [Там же: 149]. Здесь и далее использованы его синонимы к словам последней строфы при поиске русских соответствий.
** Букв, без желания, без надежды, что комментатор пояснил как «не боясь (не опасаясь) за добрые свои качества» [Там же].
*** Буддисты насчитывали пять её видов, см. ДС, LXXVIII.
**** Аджитамитра подчеркнул, что перечисленные ниже качества испытываются в отношении других, а не самого себя [Там же].
***** Здесь в тексте — «шила» (tshul khrims). Столь неожиданный перевод хорошо известного термина («нравственность») объясняется опять-таки комментарием, где шила — это либо «испытывать любовь, почтение, уважение», либо «покровительствовать, защищать, кормить». Мне кажется, что в данном русском переводе я объединил оба толкования.
* Английские переводчики РА здесь и ниже не точны [Hopkins 1975: 93].
** Банде Палцег участвовал в переводе и «Дружественного послания» (СЛ).
«ДВАДЦАТЬ СТРОФ 0 ВЕЛИКОЙ КОЛЕСНИЦЕ»
* Настоящее знание — viveka (dben ра или bden ра) — это не интуитивное знание целого, которое выше в этой строфе передаётся термином «джняна», а то знание, которое устанавливает первичное разграничение целого, но при этом не абсолютизирует отличия, т. е. не придаёт им самостоятельной сущности (svabhäva) и видит за различиями единство.
* Лишённое двойственности — dvaya-sünya (gnyis kyi stong) — иными словами, бессодержательное с позиций субъектно-объектной двойственности познания.
** Логический абсурд — prasanga (‘gyur ba) — особое понятие в школе мадхьямиков, выработанное Нагарджуной в «Коренных строфах о Срединности» («Мула-мадхьямака-кариках»), в которых он показал, что следование одному постулату, «прилипание» к нему (буквальное значение слова «прасанга») неумно, так как нет совершенно истинных доктринальных положений — все они логически недостоверны, абсурдны. См. например, главу 7 ММК и другие [Андросов 2006: 264-283, 468-469].
*** Эту строфу можно истолковать как защиту мадхьямиков от обвинений их во всё обессмысливающем критицизме. Они вовсе не отрицают природы познания (vijnäna). Другое дело, какой смысл искать в его результатах, в плодах познания, а именно: самодостаточный или относительный, взаимозависимый?
* Истинно сущее — tathata (de bzhin nyid) — одно из «сильных» обозначений абсолютной реальности, см. ниже «Четыре гимна» (ЧС,
111,41).
** То — tat (de) — здесь, как и в «Гимне Неохватимому мыслью Будде» (ЧС, III, 39-41 и 52), автор использует данное местоимение для передачи невыразимого Абсолюта.
*** Перевод Дж. Туччи двух последних строк несколько иной: «Не transcends all sorts of representations etc., which (wrongly) assume that the things to be experienced and the experiencer have an essence» [Там же].
* Здесь и ниже (строфы 4—7) вкратце воспроизводится известное махаянское сотериологическое учение о десяти стадиях духовного роста (bhumi). Причём здесь даётся не та установившаяся форма этого учения, соединённая с буддийской космологией и приведённая Нагарджуной в «Драгоценных строфах» (PA, V, 40-62), тождественная ДС, LXIV, а более ранняя и терминологически иначе выраженная. Словом «невообразимое» здесь передаётся термин niräbhäsa — восьмая стадия (см. следующую строфу), а «местопребывание святых» бодхисаттв — это vihara, тогда как «страна Просветлённых» — buddha-bhü — является одиннадцатой стадией, см. ДС, LXV Дж. Туччи обнаружил, что 4-7-я строфы заимствованы из «Ланкаватара-сутры» [Там же: 197]. См. также [Lankavatara 1932:183-186,258-259].
* Моя сущностная природа — mama-ätmikä — отнюдь не свойственное буддистам понятие, передающее всё то же наивысшее состояние, буддство, но язык «Ланкаватары», откуда заимствована эта строфа, значительно отличается терминологически от мадхьямики. Так, в этой сутре пребывание на небе Акаништха — на высшем уровне вселенной цвета и формы (
В это издание, посвященное Марпе-лоцаве (1012—1097) — великому йогину, духовному наставнику, переводчику и родоначальнику школы Кагью тибетского буддизма, вошли произведения разных жанров: предисловие ламы Оле Нидала, современного учителя традиции Карма Кагью, перевод с тибетского языка классического жития, или намтара, Цанг Ньёна Херуки (Tsang Nyon Heruka, 1452—1507), описывающего жизненный путь Марпы, очерк об индийской Ваджраяне, эссе об истоках тибетской систематики тантр и школы Карма Кагью, словник индо-тибетской терминологии, общая библиография ко всему тексту. Книга представляет безусловный интерес для тибетологов, буддологов и всех тех, кто интересуется тибетским буддизмом и мистическими учениями Востока.
Вот уже три столетия в любой китайской книжной лавке можно найти сборник рассказов Пу Сун-лина, в котором читателя ожидают удивительные истории: о лисах-оборотнях, о чародеях и призраках, о странных животных, проклятых зеркалах, говорящих птицах, оживающих картинах и о многом, многом другом. На самом деле книги Пу Сун-лина давно перешагнули границы Китая, и теперь их читают по всему миру на всех основных языках. Автор их был ученым конфуцианского воспитания, и, строго говоря, ему вовсе не подобало писать рассказы, содержащие всевозможные чудеса и эротические мотивы.
В книге собраны народные тибетские сказки, объединенные известным в Индии и Центральной Азии сюжетом — сказкой о Волшебном Мертвеце, рассказывающем чудесные и поучительные истории.Сказки рассчитаны на взрослого читателя.
Сквозь тысячелетия и века дошли до наших дней легенды и басни, сказки и притчи Индии — от первобытных, переданных от прадедов к правнуком, до эпических поэм великих поэтов средневековья. Это неисчерпаемая сокровищница народной мудрости. Горсть из этой сокровищницы — «Хитопадеша», сборник занимательных историй, рассказанных будто бы животными животным и преподанных в виде остроумных поучений мудрецом Вишну Шармой избалованным сыновьям раджи. Сборник «Хитопадеша» был написан на санскрите (язык древней и средневековой Индии) и составлена на основе ещё более древнего и знаменитого сборника «Панчатантра» между VI и XIV веками н.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Калидасы — знаменитого драматурга и стихотворца Древней Индии - знаменует собой период высшего расцвета индийской классической культуры. Его поэзия и драматические сочинения переводятся на европейские языки начиная с XVIII века, однако о личности создателя этих всемирно известных творений мы до сих пор фактически ничего не знаем: нам не известны ни год, ни место его рождения, ни его общественное положение, ни какие-либо другие конкретные факты его биографии. В настоящем издании русскому читателю предлагается обширный очерк жизни и творчества Калидасы, а также первый русский перевод его поэмы «Род Рагху».
Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.