Будда, боги, люди и демоны - [43]

Преты — это духи умерших людей. Чаще всего такими существами становятся люди грешные, или умершие нечистой смертью, или охваченные нечистыми, недобрыми чувствами в предсмертные мгновения. Так, в злого духа могут превратиться старик или старуха, заброшенные своими детьми, умирающие в одиночестве, в тоске и отчаянии. В прету, считается, может превратиться покойник, если не удовлетворить его выполнением всех полагающихся погребальных обрядов и этим не дать его душе возможности уйти из дома; тогда он может остаться существовать в образе злого духа на месте своей смерти. Есть поверье, что эти духи и после следующего перерождения остаются в той же семье.

Духи умерших могут (и любят), как считается, селиться и в различных деревьях — особенно в баньяне, дереве кохомба, в хлебном дереве, а также в развалинах старых домов и храмов, под нависшими скалами, в пещерах, в местах, где кто–нибудь погиб насильственной смертью, некоторые в амбаре, а то и прямо в доме. Их нужно опасаться на перекрестках дорог, у мостов, в устье рек, у брода. Очевидно, что в современных народных представлениях сингалов об этих духах соединились древнейшие анимистические воззрения и понятия, связанные с культом предков. В этих существах современное сознание верующего совместило души предков и умерших с духами гор, озер, рек, которым в древности приносили жертвы, иногда даже человеческие.

По понятиям сингалов, преты не столь долговечны, как демоны; некоторые люди отвечали мне, что срок их существования — около 10 лет. У них предполагается особый облик — они очень уродливы, и уродство это заключается главным образом в неправильных пропорциях (его можно назвать уродством кривого зеркала): у них либо очень длинные, либо нелепо укороченные конечности, огромные животы, длинные висящие языки и очень узкие глотки (горла). Иногда их рисуют, и именно такими. Они, считается, вечно страдают от непомерного голода и жажды. Вредят они людям больше всего тем, что пугают их, но могут и задушить. Истории про претов рассказывают примерно как сказки. Их знали и пересказывали мне даже мои очень образованные друзья, которые в общем–то в эти истории не всегда особенно верили, и все–таки они слегка неуютно ежились, говоря, что отличительная их черта — неприятно холодные и влажные руки, а любимое развлечение — ударить холодной ладонью проходящего в темноте (преты тоже активизируются после захода солнца) человека, особенно если это женщина. От такого удара, даже легкого, человек может заболеть и захиреть, вплоть до смертельного исхода.

Демоны и духи в мировоззрении сингалов связаны и с понятием ада (апая по–сингальски) или, точнее, «адов», существенным для народной эсхатологии. Эти существа населяют ады и терзают там грешников, совершивших преступления в своей человеческой жизни.

Вера в яков и претов у многих сингалов, особенно у деревенских жителей, весьма живуча и искренна. Некоторые люди рассказывают, что сами их видели или слышали их голоса. Считают, что эти существа вредят людям и насылая на них болезни, и сами вселяясь в человека.

В целом пантеон демонического культа достаточно аморфен, черты иерархического построения в нем выражены не всегда достаточно ярко. Имеются персонажи безымянные, у других наличествуют имена, существуют сугубо местные, есть и вселанкийские. Облик индивидуализированных демонов по–разному предстает в разных ритуальных текстах, в различный фольклорных версиях, излагающих историю того или другого персонажа. Сопоставление различных материалов, относящихся к какому–нибудь определенному демону, нередко показывает, что в одном образе бывают слиты несколько образов, созданных народной фантазией на протяжении многих веков. Одним именем бывают объединены явления, возникающие в разных местах и в разное время.

Вредоносные действия демонов и духов не всегда бывают строго конкретизированы. Демоны некоторых болезней запечатлены в канонизированных чертах знаменитых ритуальных масок сингалов. Деревянные, специфической моделировки, многоцветной сочной раскраски ритуальные и театральные маски представляют собой и выразительные образцы очень древней народной художественно–ремесленной традиции сингалов. Ни один путешественник, побывавший на Ланке, не мог обойти вниманием подобное оригинальное явление, о нем многие писали, а со временем в европейских музеях стали собираться и коллекции таких масок. Танцы в экзотических масках на долгие годы стали для европейцев сопровождаться эпитетом «цейлонский», как и знаменитый чай. Русского читателя впервые подробно познакомил с этим явлением И. П. Минаев, совершивший в 1874–1875 гг. путешествие на Ланку, в Индию и Непал. Первые его заметки о Цейлоне появились в журнале «Вестник Европы» №2 за 1875 г., они назывались «Львиный остров. Письма с острова Цейлон». Подробное описание масочных ритуалов содержалось в одной из глав, под названием «Алутнувара и цейлонские черти», его книги «Очерки Цейлона и Индии (из путевых заметок русского)» (СПб., 1878). Еще более детализированное научное описание демонических обрядов сингалов было приведено в упомянутой работе А. М. и Л. А. Мевартов «В глуши Цейлона» (см. приложение № 5 стоящей книги). Среди масок имеются такие, что изображают духов отдельных болезней — слепоты, язвы, паралича и др., а также их «главнокомандующего» — демона восемнадцати болезней. Сингальские маски, как правило, имеют высокие художественные достоинства. Мастерство их изготовителей наследственное и древнее. Их вырезают из очень легкого и мягкого дерева, затем раскрашивают яркими, чистыми красками и после покрывают прочным лаком. Специфическая моделировка масок свидетельствует об изобретательности еще, видимо, древних мастеров: так, например, вынесение зрачка вперед на выступе–цилиндрике способствует тому, что при поворотах маски создается впечатление вращения глаз, и это вызывает сильнейшее переживание у зрителя. Заодно скажем, что интереснейшие собрания ритуальных (и театральных) сингальских масок хранятся в музеях Лондона, Гамбурга, Праги, Копенгагена, Стокгольма, в самой Шри Ланке. Существует и петербургская коллекция (в Музее антропологии и этнографии — примерно шесть десятков предметов), которая ценна своей большой полнотой в наборе масочных типов, а также тем, что среди ее экспонатов есть определенное число весьма старинных (что вообще большая редкость для данных предметов, поскольку мягкая древесина, из которой обычно вырезают эти маски, плохо сохраняется во влажном жарком климате), имеются в ней и некоторые редкие «персонажи» и модели. Старинные маски, как сокровища, хранят жрецы демонического культа сингалов, имеются и современные их изготовители в Шри Ланке, но их теперь немного — буквально несколько семей, занимающихся этим ремеслом.