Будапештская весна - [172]

— Семьсот пенгё!

Все так и остолбенели. Первым пришел в себя дядюшка Фрици и смело выкрикнул:

— Восемьсот!

— Тысяча двести! — послышался тот же голос. Он принадлежал незнакомому коренастому мужчине в охотничьей шляпе.

Незнакомец вышел вперед. «Шакалы» недоумевали.

— Кто вы такой? — набросились они на незнакомца.

Однако времени для разговоров не было, так как судебный исполнитель уже во второй раз повторил названную последней сумму.

Дядюшке Фрици ничего не оставалось, как выкрикнуть тысячу триста. Незнакомец назвал тысячу пятьсот. Это был такой поединок, что сердце у меня, казалось, вот-вот остановится в груди.

— Тысяча семьсот! — хрипло произнес дядюшка Фрици.

— Две тысячи! — коротко отрубил незнакомец.

«Шакалы», ставшие вашими сообщниками, злобно набросились на незнакомца:

— Мошенник! Разве вы не понимаете, в чьем доме находитесь?! Кто этот человек? Бессовестный мерзавец! Бы не знаете, кто такой Каринти?!

«Шакалы» окружили мужчину. Они угрожали ему кулаками, дергали за пальто и толкали до тех пор, пока не выпихнули в соседнюю комнату. Незнакомец не на шутку перепугался, как бы его и в самом деле не избили.

Красный как рак он хрипло закричал:

— Что вам от меня нужно?! Оставьте меня в покое! Я от фирмы «Рац и зимнее пальто»… Меня сюда послала фирма! Вы тут все сговорились, мошенники… Не размахивайте кулаками! Мы тоже хотим получить свои деньги. А это пианино вполне стоит такой суммы…

— А сколько вам был должен покойный?

— Семьсот двадцать пенгё.

— Почему же вы об этом раньше не сказали? — Дядюшка Фрици, не говоря ни слова, моментально заплатил долг представителю фирмы «Рац и зимнее пальто», а «шакалы» вытолкали его на лестницу.

Тем временем один из «шакалов», оставшись в гостиной, где продолжалась распродажа, назначил за пианино сразу четыре тысячи пенгё. Пианино, разумеется, осталось за ним, но, когда дело дошло до уплаты денег, покупатель со смехом порылся у себя в карманах, а затем громогласно заявил, что он забыл дома бумажник с деньгами. Пришлось начать продажу инструмента сначала.

Судебный представитель снова назвал сумму в пятьсот пенгё, и, поскольку других предложений уже не было, после третьего объявления пианино тоже купил дядюшка Фрици.

В половине двенадцатого все закончилось. Деньги, которыми располагал дядюшка Фрици, тоже кончились, точнее, почти совсем кончились. Получив полторы тысячи пенгё долга, судебный исполнитель положил их в портфель и собрался уходить. Однако на этом закончилось только главное, а развязка, заключительная часть нашего плана, была еще впереди.

В конце аукциона я, как мы об этом договорились заранее, побежал к привратнику дома. Тот ждал меня. Я нетерпеливо переступал с ноги на ногу, а привратник не спеша запер свою комнату, неторопливо пересек двор и вместе со мной поднялся в лифте на шестой этаж.

Представившись судебному исполнителю, привратник заявил, что вдова Каринти, являясь в настоящее время ответственным квартиросъемщиком, должна за квартиру за три последних года и что нет никакой уверенности в том, что впредь эта плата будет регулярно вноситься. Исходя из этого, владелец дома передал ему доверенность, по которой он должен получить квартплату за полгода в сумме тысяча восемьсот пенгё.

Все присутствующие вытаращили глаза от изумления. Однако все сказанное привратником соответствовало действительности, и по существующему тогда соглашению эта сумма подлежала немедленной уплате. Судебный исполнитель уплатил ее из полученных от нас денег, после чего у него осталось что-то около четырехсот пенгё. Испугавшись, как бы не нашелся еще один кредитор, он поспешил уйти.

Все это очень понравилось «шакалам». Один из них даже воскликнул, что хотя он в жизни многое повидал, но с таким искусным и хитрым маневром встречается впервые. В результате этого маневра нам удалось не только сохранить всю свою мебель, но и уплатить квартирную плату за три месяца вперед. Мы могли спокойно жить целых три месяца!

Дядюшка Фрици, как настоящий деловой человек, сразу же составил договор на куплю-продажу. В кармане у него уже лежала заранее приготовленная марка пошлины. Согласно договору мы в тот же день купили у него за две тысячи все имущество, перечисленное в прилагаемом списке. Тут же он выдал нам расписку о получении указанной суммы, которой на самом деле не было и в помине. Два представителя от «шакалов» подписали договор в качестве свидетелей.

Короче говоря, все у нас осталось на старых местах: и мебель, и картины, и ковры. Тогда я своим детским умом плохо понимал значение всего случившегося, и мне показалось очень странным, что мама, сидевшая весь день с красными глазами в уголке дивана, вдруг заплакала.

«Шакалы», получив остаток причитавшейся им суммы, довольные направились к выходу. У двери их предводитель остановился и сказал мне:

— Поздравляю тебя! — С этими словами он протянул мне свою огромную волосатую руку. Вслед за ним пожать мне руку потянулись и другие. А страшная старуха, похожая на бабу-ягу, даже похвалила меня и дала новенькую блестящую монету в пять пенгё.

ВРЕМЯ И ЛЮДИ

Хотя Герта и жила на старом месте, но я с большим трудом разыскал ее в Берлине. Правда, я всего лишь один раз был у нее дома, да и то мы заскочили к ней тогда на машине за какими-то вещичками. Было это давно, лет двадцать назад, до того, как в городе установили так называемую Берлинскую стену. Теперь мне пришлось сделать внушительный крюк: сначала ехать на электричке, потом на метро, а уж затем приличное расстояние пройти пешком. Я поискал телефон Герты в телефонной книге, но не нашел. В конце концов мне все же удалось установить, что она жива и работает переводчицей.