Будь со мной честен - [77]

– Какую тему? Ты о чем вообще? – спросила я.

– Я порой забываю, сколько тебе лет. Тебя, наверное, еще и на свете не было. В то лето она звучала из каждого утюга. Мелодия из «Огненных колесниц».

«А, та самая…» – подумала я.

– Забудь про Вангелиса. Я хочу знать, что случилось с Лизой.

– Я хотел показать ей разворот на триста шестьдесят градусов в заносе. Мы с Лизой фанатели от низкопробных боевиков с сумасшедшими погонями. Она пришла бы в восторг, но я потерял управление и врезался в дерево.

Родители так и не простили Ксандера. Штат Вермонт простил, после того как он отсидел в тюрьме восемнадцать месяцев из трех лет лишения свободы за убийство по неосторожности. Простила и Сара, когда выросла. Она даже назвала сына в его честь Александером.

– Когда это случилось, Сара была совсем маленькой, – сказал он. – Думаю, сестра простила меня потому, что у нее никого больше не осталось. Теперь, когда у нее есть своя семья, она порой считает, что лучше бы я не появлялся на свет. Ее муж точно так думает. Я стараюсь поменьше с ней общаться, чтобы не подводить.

«Он тебя только разочарует».

– Если ты думаешь, что всегда подводишь людей, так и получается, – сказала я.

– Ты говоришь, как моя мать, – сказал он.

– Ты мне в отцы годишься.

Мы выбрали очень романтичное место для разрыва отношений – терраса стеклянного особняка с видом на закат над океаном. Было даже не очень больно. Мы помолчали немного, глядя на розовеющее небо.

– Мы часто здесь обедали, – сказал наконец Ксандер. – После того как построили стену, это крыльцо стало единственным местом, откуда видно океан.

– Кто «мы»?

– Рабочие, которые строили стену. К тому же Мими не было нас видно.

– В каком смысле?

– Когда мы работали, она часто стояла за стеклом и наблюдала за нами. Наверное, думала, что мы ее не видим. Все считали ее странной, а мне она казалась одинокой, и однажды я решил с ней поговорить. Очевидно, она думала о чем-то своем, потому что не заметила, как я подошел, пока я не постучал в стекло. Она чуть в обморок не упала, точно увидела привидение. Думаю, она посчитала меня безобидным, потому что с тех пор начала выходить поболтать со мной. У нас оказалось много общего. Мы говорили о том, что нам не хватает смены времен года. Восточного побережья. Нью-Йорка. Я помог ей выбрать рояль. Она попросила что-то починить. Остальное ты знаешь.

Ксандер решил не заходить. Сказал, что его ждет сестра.

– А как же Фрэнк? – спросила я. – Он тоже тебя ждет.

– Мне надо поспать, – сказал он. – Передай, что я вернусь завтра утром и мы с ним все обсудим.

– Скажи ему сам.

– Нет уж, спасибо. С меня хватит. Если я зайду, то просижу до ночи. Фрэнк поймет.

– Ну и проваливай, – сказала я.

Фрэнк был прав. Грустная часть, о которой он меня предупреждал. Фрэнк поймет, почему Ксандер не пришел с ним поговорить. Или не поймет. А кому придется собирать осколки? Уж конечно, не Ксандеру. Хотя кто я такая, чтобы уговаривать его остаться? Нет смысла объяснять Ксандеру, что люди не любят, когда их бросают. Особенно дети. Когда в доме дети, ты круглосуточно на посту, нравится тебе это или нет. Ты не можешь позволить себе роскошь выспаться, даже если тебе это совершенно необходимо, чтобы не сорваться с катушек. Ксандеру пора это усвоить. Если бы он больше общался с сестрой, то давно бы понял. Его научил бы Алек. Или Фрэнк, который научил меня. Фрэнк в этом деле – мастер.

Мистер Варгас уснул на диване, как человек, давным-давно научившийся засыпать хоть в лисьей норе. Фрэнк переоделся в костюм Робин Гуда и стоял над потерявшим бдительность гостем с луком и стрелой на присоске, пытаясь прилепить стрелу к глазу.

– Фрэнк, – прошептала я. – Личное пространство.

В этот момент мистер Варгас напугал нас, всхрапнув так громко, что разбудил самого себя. Мы с Фрэнком отвели его в кровать, хотя тот уверял, что совсем не устал.

Я приготовила Фрэнку ужин и впервые за все время разрешила ему поесть на диване в общей комнате под «Двойную страховку» Билли Уайлдера. Я не хотела укладывать его спать, пока он не вымотается. Боялась, что он вернется к мистеру Варгасу и продолжит эксперимент по выниманию глаза с помощью стрелы на присоске. Когда мальчик наконец уснул, я взяла его на руки и понесла в гардеробную. Я сама удивилась, что смогла донести его до комнаты и даже не вспотела. Наверное, я стала сильнее, с тех пор как сюда приехала. Фрэнк точно не стал легче.

Вернувшись в гостиную, я села на банкетку за роялем и посмотрела в окно. После приезда мистера Варгаса мы перестали закрывать на ночь шторы и могли беспрепятственно любоваться мерцающими огнями на далеких холмах. Теперь я могла представить, какой сногсшибательный вид открывался отсюда, когда не было стены.

Я уже собиралась ложиться, как вдруг до моих ушей донесся неясный шорох, заставивший меня заподозрить, что ребенок проснулся. Я включила свет над роялем. Фрэнк замер в картинной позе, точно Глория Суонсон в ожидании крупного плана.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Фрэнк. – Почему не спишь?

– А ты? Садись. О, я помню эту пижаму.

– Я был в ней в тот день, когда мы встретились.

– А помнишь, что мы слушали?