Будь по-твоему, Алекс... - [8]

– Ах, Шерман, Шерман… – пробормотала она.

Оказывается, своенравный баран не только пооткусывал цветочные головки, он еще и растоптал и повыдергивал с корнем многие растения. Деваться некуда: придется закрыть глаза на свою личную неприязнь к мужчинам типа Алекса и пойти разобраться, нельзя ли утрясти проблему каким-то мирным способом. Ханна обогнула дом и постучала в парадную дверь.

* * *

Алекс выключил компьютер, откинулся на спинку кресла и принялся массировать виски подушечками пальцев. Последние несколько часов он занимался переводом программ из главного компьютера его манхэттенского офиса в компьютер загородного дома. Он собирался контролировать дела прямо отсюда. Даже несмотря на отпуск, Алекс продолжал оставаться человеком действия, созданной для работы машиной.

– Сэр? – раздался голос Джейкоба. После долгих колебаний он осмелился появиться на пороге, за долгие годы службы уяснив, что Алекс терпеть не может, когда его отрывают от работы.

– Все в порядке, Джейкоб, заходи. Я доделаю работу ночью.

– Вас желает видеть некая молодая леди, мисс Ханна Мартиноф.

– Проводи ее в гостиную и предложи чего-нибудь выпить. Я скоро приду.

Джейкоб кивнул и вышел из кабинета, оставив своего хозяина с выражением крайней задумчивости на лице. Приход Ханны нисколько не удивил Алекса. Еще бы ей не прийти – Том Ричардс, его адвокат, был мастер сплетать слова в двусмысленные выражения, каждое из которых звучало почти так же зловеще, как угроза отнять перворожденного сына.

Алекс почувствовал легкий укол совести, вспомнив события сегодняшнего дня. Вернувшись в бешенстве домой, он незамедлительно позвонил адвокату и приказал составить угрожающее письмо для одной дамочки касательно проделок ее сумасшедшего барана. Признаться, он малость перестарался, но за это следует благодарить его раздражительный характер. Конечно, он поступил нелепо… но уж куда в более нелепом положении – пожалуй, самом нелепом за свои тридцать шесть лет – он оказался, когда угодил ногой в кучу лошадиного навоза. Унижение подстегнуло его гнев, и результатом был звонок адвокату. Он захотел проучить ее, доказать, что Александер Доналдсон Третий не из тех, над кем можно безнаказанно потешаться, кого можно не воспринимать всерьез.

Он вдруг улыбнулся. И все-таки она чертовски хорошенькая, хотя ее прелесть и не имеет ничего общего с той искусственной красотой, которую он привык видеть в женщинах. Господи, до чего же прекрасные у нее глаза – неотразимые, ярко светящиеся… Особенно прекрасны они были, когда вспыхнули гневным огнем. Тогда Алекс сразу же ощутил, как по венам застучали горячие волны адреналина. Такое случалось, только когда ему удавалось заключить особенно выгодный контракт. Вызов… да, ее холодные глаза манили и бросали вызов, а чувственные губы изгибались в насмешливой улыбке. Ханна была враждебной корпорацией, борющейся против поглощения; она была решающим избирательным голосом, который требовал бережного обращения. Что-то в облике Ханны подстегивало Алекса и вливало в него энергию, схожую с той, что вынуждала его заключать сделку за сделкой и добиваться успеха с той же легкостью, с какой в банках на его имя выписывались чеки.

Алекс, внезапно охваченный предвкушением сладостного противоборства с Ханной, поднялся из-за стола. Черт меня подери, если отпуск не обещает мне множества волнующих переживаний, подумал он и вышел из кабинета.

* * *

Ханна сидела в гостиной, примостившись на манер застеснявшегося ребенка на краешке обтянутого белым шелком дивана. Когда в дверях бесшумно появился Алекс, она, застигнутая врасплох, в ту же секунду вскочила на ноги. Алекс окинул ее взглядом. В простеньком платье, открывающем тронутые загаром плечи, Ханна выглядела, по меньшей мере, неуместно среди изящной мебели гостиной, бархатных портьер и картин в тяжелых золотых рамах.

* * *

– Мистер Доналдсон… – заговорила было она, но он поправил ее:

– Алекс, – и жестом усадил обратно на диван. – Не хотите ли чего-нибудь выпить? Я попрошу Джейкоба принести нам…

– Спасибо, но это лишнее. Я сюда не в гости пришла. – Ее глаза полыхнули темным, бутылочно-зеленым огнем.

Боже, она просто великолепна, подумал Алекс, садясь напротив нее в кресло. На Ханне по-прежнему было то легкое хлопковое платье в цветочек, в котором он видел ее утром. Оно не скрывало ни одного соблазнительного изгиба, и, если судить по ее стройным лодыжкам, у нее убийственно великолепные ноги… Затуманившийся взгляд Алекса вернулся к ее лицу. Там, в благородных и правильных чертах, ясно читалась настоящая страсть – горящая, переливающаяся во взгляде ее невероятно прекрасных глаз.

На мгновение Алексу показалось, что Ханна затмила собою всю комнату. Окружающая обстановка, тщательно подобранная именитым дизайнером по интерьерам и призванная отражать вкусы и высокое положение Алекса, будто поблекла на фоне сидящей напротив женщины. Ханна целиком поглотила внимание Алекса.

– Мистер Доналдсон… Алекс? – услышал он голос Ханны и ощутил на себе ее настороженный взгляд.

– Да-да… Я полагаю, вы пришли поговорить насчет своего барана? – спросил он, с трудом прерывая мысленную оценку ее физических достоинств.