Будь начеку, Бекназар! - [12]

— Я сначала и правда растерялся, но потом, когда Нерзи Кулов стал меня допрашивать, я понял, что он тянет время. Ждет, наверное, что я сознаюсь… Но потом я успокоился, почувствовал, что нож он убрал. Свет из коридора пробивался под дверь через щелку, и я хорошо различал этого парня. Я ждал, когда он станет напротив меня, у кресла. Ноги-то не были связаны… Я выждал и изо всех сил ударил его ногами в живот. Рисковал, что промахнусь или удар окажется слабым, я же привязан был к креслу… Но не промахнулся. Он скорчился от боли, но не закричал. Я думал — закричит, сбегутся другие, но, видно, не все были в сговоре… Чувствую, что веревки на руках почти не держатся. Завмаг, конечно, в спешке не мог меня привязать как следует. Так я освободился. Ух и зол же я был на них, товарищ капитан! Чуть все не испортил. Хотел кинуться прямо туда, на них всех, на Ханум и эту шайку, хотел разметать их во все стороны… Завмаг меня и охладил. Я ему дал еще пару затрещин, так что он перегородку чуть не пробил насквозь. Слышу, взмолился: «Палван! Палван! Я же пошутил. Что ты делаешь? Мы же разыграли тебя!» Я ему говорю: «Понимаю, что шутишь, поэтому инвалидом тебя сделаю». — «Что ты, что ты! — причитает. — Думаешь, вход в этот дом, где брильянты дарят, бесплатный? Вот ты, новичок, и заплатил за вход! Вижу теперь — свой парень. Другой на твоем месте давно уж раскололся бы, а ты понял, что я пошутил. Это, ей-богу, правда…» Ну, мы немного отряхнулись и пошли к Ханум, выпить за ее здоровье… Она держалась так спокойно, как будто я выходил прогуляться на свежем воздухе. Ни о чем не спросила, а когда я попросил разрешения уйти, держать не стала… Думаю, товарищ капитан, что они сейчас разделили большой куш и сделают антракт.

— Антракт, антракт… Что-то с трудом верится, Бекназар. Будь внимателен в эти дни. Если удастся с поличным накрыть экспедитора, то конец операции близок… Будь начеку, Бекназар!

В понедельник в полуденное время в кабинете начальника угрозыска зазвонил телефон. Хаиткулы услыхал его в коридоре, когда шел на обед. Телефон звонил настойчиво и как-то тревожно, поэтому пришлось вернуться и поднять трубку. Человек, звонивший в милицию, видимо, очень волновался, поэтому Хаиткулы не мог его сразу понять. К тому же звонивший то и дело переходил на азербайджанский язык — так ему, видно, легче было объяснять:

— Начейник, ёлдаш… гелмшидилер… затлар… Гелсэниз горурсиз… гелмшидилер… («Начальник, товарищ… они приехали… в общем… Приедете, увидите… они приехали…»)

— Вы откуда звоните? — крикнул Хаиткулы в трубку тоже по-азербайджански.

Голос на том конце провода отчетливо произнес по-туркменски:

— С завода, где Бекназар работает. Машина незнакомая приехала, номер…

Дальнейшие объяснения Хаиткулы не требовались. Выяснив, что звонит тот самый азербайджанец Юсуп-ага, о котором ему рассказал Бекназар, он закончил разговор:

— Сан олуц, Юсуп-ага, бу саат барырых (спасибо, Юсуп-ага, мы сейчас приедем).

Юсуп-ага повесил трубку, а Хаиткулы пожалел о том, что у него нет времени, чтобы поговорить со стариком подольше, высказать ему все свои «сыновние чувства». Так ведь полагается в беседе со старшим, когда последний идет молодому в чем-либо навстречу.

Хаиткулы поднял на ноги опергруппу. Одна из машин помчалась к заводу. Вторая, в которой находился Хаиткулы, ехала медленней, держа связь с первой по радио, готовая совершить любые необходимые маневры.

Хаиткулы вспомнил свой позавчерашний разговор с Бекназаром об «антракте». «Кто бы мог подумать, что он кончился так быстро? Вот мерзавцы, и время-то как подгадали — к обеденному перерыву, знают, что нас можно не застать, хотели выиграть час. Юсуп-аге просто повезло, да и мне тоже».

ГАЗ-69, в котором находился Хаиткулы, перевалил через мост и выехал на улицу, в конце которой видны были металлические ворота винозавода. Машина, не доезжая до ворот, свернула и остановилась, скрытая от завода соседними строениями. Хаиткулы взял микрофон, чтобы сказать несколько слов милиционерам на первой машине, но те опередили его:

— Товарищ первый, докладывает второй: вижу «грузчика» — он во дворе, курит, идет к конторе, вошел. Кепки на нем нет, значит, тревога поднята правильно…

— Если покажется машина с указанным номером, проследуйте за ней. Держите дистанцию, чтобы вас не видели, но и не потеряйте ее. Буду следовать за вами.

— Все ясно, товарищ первый.

ГАЗ-51, которого они поджидали, выехал из ворот только через час и сразу же взял высокую скорость. Он промчался мимо «газика» Хаиткулы, и капитан с беспокойством смотрел на дорогу, не видя дежурного «Москвича». Но вот он показался. Минут через десять тронулся и «газик».

Они поехали другой дорогой, вдоль ограды завода, зная, что в нужное время окажутся на городской трассе, по которой поедет ГАЗ-51. В случае неожиданных изменений его маршрута рация сразу предупредит капитана. Но внезапность пришла не оттуда, откуда ее ждал Хаиткулы. На дороге перед самой машиной вдруг выросла фигура Бекназара… Притормозили.

— ЧП, начальник! Они заменили машины. Надо немедленно вернуть второго. Все эти люди еще на заводе. Завскладом их научил. Заранее договорились: если заменяешь одну машину другой, то надо выписывать другие фактуры. Они меня задержали. Если бы не было Юсуп-аги… А я чудом вас нашел, догадался, где вы.