Будь моей навсегда - [8]

—Она, по-моему, вполне неплохо с ней справляется, но все же, думаю, это ей дается нелегко.

—Моя сестра — человек очень стойкий, — с явной гордостью в голосе сказал Николас. — Когда она была маленькой, это и в самом деле было тяжело. Детишки, знаете ли, дразнили ееи все такое. И ей пришлось стать стойкой, чтобы выжить, и она этого добилась, научилась читать по губам и смогла как-то устроиться в том, что глухие называют «миром говорящих». Она посещала специальную школу, пока не дошла до последнего из младших классов. А потом она попросила наших родителей позволить ей ходить в обычную школу. Ну, мама была категорически против этого, но Регина твердо стояла на своем и победила.

Пока Николас говорил, Джессика внимательно изучала его. Нет, не просто физические черты делали его таким привлекательным, его главная притягательная сила шла изнутри. В нем ощущался дух интеллигентности, проявлявшийся в том, с какой уверенностью в себе он держался и говорил. В нем не было и намека на искусственное стремление оглушить собеседника доказательствами того, какой он богатый и красивый.

Николас мельком взглянул на Регину, внимательно наблюдавшую за губами Кары.

— В Бостоне у моей сестры все получалось просто здорово, — сказал он. — Надеюсь, что и здесь дела у нее пойдут так же замечательно.

—     Вы по-настоящему о ней заботитесь, да?

Николас посмотрел на Джессику и кивнул.

— Она на редкость особенная девушка.

—Тогда я первым делом, вот прямо в понедельник утром, прихвачу ее с собой и представлю всем нашим девушкам из «Пи Бета Альфа».

—А это еще что такое?

—Ну, это значит: «Пи Бета Альфа». Самый лучший женский клуб в школе Ласковой Долины. Я — президент и, немного поднатужившись, думаю, смогу добиться, чтобы Регину приняли к нам.

Джессика подняла взгляд на Николаса, ища его одобрения, однако лицо его было напряженным.

—Регина не нуждается в вашей жалости, Джессика, — сказал он и двинулся в сторону.

—Да я и не жалею ее, — сказала Джессика, защищаясь. Николас остановился, чтобы выслушать ее. — Честно говоря, я ей немного завидую. Такая очаровательная девушка может составить серьезную конкуренцию. — Не могла же Джессика признать, что основным поводом ее помощи Регине было желание понравиться Николасу. Впрочем, на Джессику тоже произвело впечатление мужество его сестры, и у нее было ощущение, что Регина и сама по себе может ей понравиться. — Да вы кого угодно можете здесь спросить. Я очень придирчива, у когда дело касается моего поручительства для вступления в «Пи Бета Альфа».

Николас шутливо всплеснул руками.

— Признаю себя виновным в превышении своих прав старшего брата. Полагаю, я и в самом деле хватил через край. Просто дело в том, что это — ну, насчет жалости — раньше уже бывало и слишком часто. — Он положил руку на плечо Джессики. — Прошу меня извинить.

— В этом нет нужды, — просияв, сказала Джессика. — У меня тоже есть старший брат, по сути дела, ваш ровесник.

— А откуда вы знаете, сколько мне лет? — с любопытством спросил Николас.

— О, по-моему, отец мне рассказывал, — пояснила Джессика. — Он оформлял все бумаги по этому вот дому для вашего отца.

— Да, верно. Мне так и показалось, что фамилия Уэйкфилд звучит знакомо. А сестры у вас есть?

— Да, есть сестра, Элизабет. Мы с ней двойняшки.

— Да ну? — Глаза Николаса расширились. — Я бы хотел и с ней познакомиться.

— О, она здесь будет с минуты на минуту, — сказала Джессика, ощутив при этом легкое чувство вины, что не дождалась ее.

Ну ничего, Элизабет ее поймет. Раньше-то всегда понимала.

3

Элизабет Уэйкфилд изо всех сил старалась вспомнить, что же с ней произошло. Но после того, как она села в свой автомобиль, ей вообще ничего не припоминалось. Сквозь удушающий туман, заполнивший ее сознание, она усиленно заставляла себя попытаться сосредоточиться, но голова у нее кружилась и тело онемело. Она понимала лишь то, что на ней была бело-розовая полосатая форма добровольцев, помогавших в больнице, и что она выходила из двойных дверей бокового выхода больницы Фаулера. Ее встретил холодный и сильный порыв ветра, и она сразу пожалела, что оставила в машине свой свитер. Но это было вполне попятное упущение: когда вскоре после полудня она вошла в больницу, день был ясным, теплым и солнечным — вот она и решила, что свитер ей не понадобится. Но к тому времени, когда она уходила, над головой уже были грозовые тучи.

Впрочем, Элизабет не была совсем уж неподготовлена к непогоде. В ее сумочке был припрятан кремовый шарф, который она торопливо повязала вокруг шеи. А потом, крепко обхватив руками тело, она проворно пошла через автостоянку к своему красному «фиату».

Стоянка уже почти опустела, и Элизабет был виден лишь еще один автомобиль — старенький, потрепанный фургончик серого цвета, припаркованный рядом с ее машиной. Поскольку Элизабет торопилась, она лишь мельком взглянула на него. Прежде чем отправиться домой и приготовиться к званому вечеру, который ей предстояло сегодня посетить, она еще должна была притормозить у дома Макса Делона, чтобы быстренько провести с ним урок. Короче говоря, она уже опаздывала.

«Джессика меня просто убьет», — подумала Элизабет, вставляя ключ в замок дверцы машины. Она же твердо обещала сестре подвезти ее на этот вечер и знала, что Джессика мечтает попасть туда как можно скорее.